Назови 3 основных закона робототехники. Культурный код Азимова: как три закона робототехники вошли в историю

В литературе спокон веков бунтуют роботы. Бунтовали джинны и ифриты арабских сказок, взбунтовался Голем – глиняное детище хитроумного Бен Бецалеля. И даже настоящие роботы, созданные гением Карела Чапека, вышли из повиновения, едва успев родиться из-под пера писателя. Положение стало настолько серьезным, что проблема бунтующих роботов перекочевала со страниц художественной литературы на страницы научных статей и монографий. Сам Норберт Винер счел необходимым предостеречь человечество от возможных последствий чрезмерной самостоятельности роботов.

Спасение пришло с неожиданной стороны. Американский писатель и ученый Айзек Азимов сформулировал свои знаменитые Три Закона роботехники (собственно, правильнее было бы говорить “роботологии” или, как утвердилось в современной науке, “робототехники”, но теперь уже поздно исправлять эту неточность перевода). Законы Азимова с поистине фантастической быстротой получили всемирное признание, и с той поры ни один робот не сходил с конвейера, то бишь с барабанов типографской машины, без того, чтобы в его мозг (заметьте, у робота обязательно должен быть мозг!) не были заложены пресловутые Три Закона. Наконец-то человечество смогло вздохнуть свободно. Будущее сосуществование с легионами покорных роботов представлялось вполне безоблачным.

А что думает по этому поводу сам творец Законов роботехники? Лучший ответ на этот вопрос можно получить, прочтя предлагаемый читателю сборник.

Начнем с самого первого рассказа из цикла “Я, робот”. У маленькой девочки есть робот-нянька. Девочка привязалась к роботу, но, по мнению мамы, эта привязанность вредит правильному воспитанию ребенка. И хотя папа придерживается иного мнения, после долгих семейных дискуссий робота отправляют обратно на фабрику. Девочка грустит, возникает опасность серьезной душевной травмы, и робот возвращается (рассказ “Робби”).

Немудреный сюжет, не правда ли? Но именно эта немудреность вдребезги разбивает Первый Закон роботехники, который Азимов сформулировал следующим образом: “Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред”. Где уж роботу разобраться, что вредно, а что полезно, если сами родители не могут решить этот вопрос применительно к собственному ребенку!

В рассказе “Хоровод” в результате нечетко сформулированного указания Первый и Третий Законы вошли в противоречие друг с другом. Согласно Третьему Закону, “робот должен заботиться о своей безопасности, поскольку это не противоречит Первому и Второму Законам”. Роботу была дана команда, но не указана степень вреда, который будет нанесен человеку в случае ее невыполнения. И вот робот кружится по границе опасного района, не углубляясь в него (этому мешает Третий Закон) и вместе с тем не отходя далеко (этому препятствуют Первый и Второй Законы). Ситуация, знакомая любому программисту современных компьютеров. Называется она “зацикливание”. К слову сказать, любой мало-мальски опытный программист закладывает в программу специальные команды, по которым, совершив три-четыре круга, компьютер останавливается и требует от человека дальнейших указаний.

В рассказе же “Хоровод” все происходит иначе. Там разорвать порочный круг людям удается, лишь рискуя жизнью и при этом пуская в ход всю свою изобретательность и пользуясь помощью знатока психологии роботов. Кстати, один из лейтмотивов, объединяющих большинство рассказов сборника, – единоборство между роботами и человеком-робопсихологом Сьюзен Кэлвин.

Или еще один рассказ – “Как потерялся робот”. В раздражении молодой работник говорит роботу: “Уйди и не показывайся, чтобы я тебя больше не видел”. Робот буквально выполняет указание человека, после чего весь персонал внепланетной Гипербазы вынужден бросить важную работу и целую неделю заниматься поисками исчезнувшего робота.

Мы снова намеренно выбрали рассказ с незатейливым сюжетом, потому что, на наш взгляд, именно в простоте рождается та убедительность, с которой Азимов развенчивает им же созданный Второй Закон роботехники.

Так в чем же дело? Неужели придется признать, что джинн выпущен из бутылки и людям не остается ничего другого, как пассивно ожидать последствий? Вспомним, однако, что автор рассказов не только писатель, но и ученый, способный проанализировать ситуацию со всей логической строгостью. И он не зря выбрал именно такую форму: сначала сформулировал законы, на первый взгляд кажущиеся безупречными как по содержанию, так и по форме, а затем продемонстрировал эти законы в действии.

Да, джинн выпущен из бутылки, причем очень и очень давно. Взяв в руки палку, человек создал первого робота, а с бунтом роботов он столкнулся тогда, когда нечаянно уронил эту палку себе на ноги. И ничего качественно нового с тех пор не произошло. Проблема бунта роботов уже несколько десятилетий как поставлена и решается в технике. В английском языке даже существует особый термин “foolproof” – “защита от дурака”. Так, газ в газовой колонке не зажигается, если не течет вода, а пресс не сработает, если в рабочем пространстве имеется посторонний предмет, например человеческая рука.

Но не следует требовать от техники, чтобы она решала за человека, что ему во вред, а что на пользу. И не следует думать, будто появление “мыслящих” машин, то есть машин, способных самостоятельно анализировать ситуацию и на основании этого анализа принимать решения, внесет что-либо принципиально новое.

Вернемся, однако, к рассказам сборника. Думается, что нет нужды представлять читателям их автора. Айзек Азимов – один из самых известных американских писателей-фантастов, автор множества научно-популярных книг и статей, которые издавались отдельными сборниками. Но прежде всего Азимов – талантливый художник, и именно в этом секрет его популярности. Многие произведения этого писателя переведены на русский язык. Особую известность получили его рассказы о роботах, которые издавались в виде отдельных сборников (цикл “Я, робот”) или же включались в другие тематические сборники. Приятно, что многие из них, правда, далеко не все, сейчас переиздаются в виде единого сборника.

Читатель – и знакомый с творчеством Азимова, и впервые узнающий его роботов – встретится с яркими, превосходно выписанными персонажами. Здесь и испытатели новой техники Пауэлл и Донован, которые, следуя всем канонам приключенческого жанра, в каждом рассказе попадают в сложные, подчас безвыходные ситуации, но всегда с честью из них выходят. Здесь и “мозговой трест” фирмы “Ю.С.Роботс энд Мекэникл Мен Корпорейшн” Богерт и Лэннинг, соперничающие за власть. И над всеми возвышается робопсихолог Сьюзен Кэлвин, презирающая суетность деляг. А за кадром – современная капиталистическая Америка во всей ее “красе”. Перед читателем проходят картины конкурентной борьбы между фирмами, предвыборных политических махинаций, расовой дискриминации. Но нельзя не отметить, что, изображая своих роботов рыцарями без страха и упрека, наделяя их металлическим телом и позитронным мозгом, Азимов уходит от острых социальных проблем.

Собственно роботов в рассказах Азимова попросту нет. Вернее, в них отсутствуют такие механические конструкции, которые наверняка появятся в первой половине XXI века (а именно к этому времени приурочено действие всех публикуемых в сборнике рассказов) и общие черты которых Азимов, как ученый, мог бы достаточно хорошо предвидеть. Можно сколько угодно гадать о внешнем облике и внутреннем устройстве будущих роботов, но одно уже сегодня не вызывает сомнений: робот не будет человекоподобным. Не будет, следуя логике развития техники, не будет по соображениям элементарной целесообразности. Лучший пример, подтверждающий сказанное, – советские “луноходы”.

Людей всех поколений неизменно волнует вопрос: "Какое будущее нас ожидает?" Чаще всего он рассматривается в разрезе судьбы конкретного человека и его детей. Но есть отдельная категория граждан, которых волнует судьба цивилизации и перспективы ее дальнейшего развития.

Множество умов ищут ответ на этот животрепещущий вопрос! Ученые, историки, философы, писатели, религиозные деятели и даже поклонники строят свои прогнозы и догадки. Довольно любопытную точку зрения изложил в своих трудах Айзек Азимов - великий фантаст и популяризатор науки.

Айзек Азимов - самый многогранный фантаст 20 века

В одной смоленской деревеньке на окраине РСФСР родился мальчик Исаак (настоящее имя писателя). Через три года еврейская семья Айзека эмигрировала в Америку. Обосновались Азимовы в одном из районов Нью-Йорка, в Брайтон Бич. Другое название - «Маленькая Одесса», этот район традиционно заселялся эмигрантами из России.

С детства мальчик разговаривал на английском и на идиш. Его мировоззрение формировали книги, в особенности произведения Шолом-Алейхема. Мальчик рос очевидно способным и любознательным. Поэтому с легкостью окончил Нью-Йорка по специальности «химик». В 1942 году Айзек перебрался в Филадельфию, где произошла его судьбоносная встреча с Как раз после нее три закона робототехники придумал писатель.

Творческий путь

Писатель, придумавший три закона робототехники, бесспорно - уникальная личность. Азимов - автор более пяти сотен книг, причем писал он не только научную фантастику. В его арсенале юмористические, детективные и даже произведения в жанре фэнтези.

Помимо яркого писательского таланта, Азимов был всесторонне развитым человеком, не подверженным религии. Он отлично знал историю, психологию, химию и астрономию. Познания в разных сферах науки вкупе с хорошей фантазией порождали множество интересных идей. Одна из них - психоистория, наука, по сей день дающая широкую почву для размышлений. Также Азимов популяризировал науку среди простого населения: простым языком объяснял сложные вещи.

Путешествуем по Библии с Азимовым

Предпосылки появления легендарных законов

Нельзя сказать, что Азимов ни с того ни с сего взял и придумал три закона робототехники. На человека наибольшим образом влияет эпоха, в которой он живет; ценности же формирует семья и общество (при этом последнее играет решающую роль).

Молодость Азимова прошла во время бурного развития науки и техники, в среде людей образованных и обладающих новаторским мышлением. Эти два фактора заложили определенное мировоззрение писателя. Именно оно способствовало его размышлениям о нашей цивилизации, о возможности существования других форм жизни во Вселенной и о роботах, которые могут стать хорошими помощниками людям.

Три закона робототехники мог придумать только человек индустриальной эпохи. И это, конечно, понятно. И стал им Айзек Азимов (три закона робототехники представлены в следующей главе). Как они звучат и в чем состоит их суть, - об этом далее.

Три закона робототехники: в чем суть?

Впервые легендарные законы появляются в цикле Азимова «О роботах». Наиболее интересно они поданы в фантастическом рассказе «Хоровод».

Создав сложных роботов-помощников, человек незаметно для себя наделяет их частью своего интеллекта. Вполне вероятна ситуация (неоднократно описанная в книгах и фильмах), когда думающие машины обретают власть над своими создателями. Именно поэтому необходимы законы, ограничивающие роботов.

Насколько строги законы робототехники?

В течение своего творческого пути, Азимов по-разному относился к придуманным законам. В первых рассказах цикла «О роботах» Законы больше похожи на правила безопасности или являются ответом на забавный вопрос: «Как правильно себя вести с роботом?»

В более поздних рассказах Азимов полагает, что Законы - это часть математического устройства позитронного мозга робота. Напрашивается параллель с Именно по зову своего искусственного естества робот действует на благо человека - помогает ему со сложными задачами и слушает его указания.

Общечеловеческая интерпретация

Азимов в первую очередь - писатель-фантаст. Три закона робототехники, как ни странно, подходят под принципы многих этических систем Земли. Если вдуматься, в этих трех предложениях заложены правильные

Сам писатель в рассказе «Улики», изданном в 1946 году, дает их обоснование. Сьюзен, главная героиня рассказа, приходит к трем основополагающим выводам:

• Нормальному человеку свойственно не причинять вред другим людям. Кроме случаев, когда иначе никак. Например, во время войны человеку приходится защищать свою жизнь, а иногда и спасать других людей.
• Ощущая ответственность перед социумом, сознательный человек выполняет рекомендации авторитетных людей - врачей, педагогов, руководителей.
• Каждый заботится о сохранности своего физического и душевного здоровья, что тоже очень важно.

Сложно поспорить с общечеловеческой интерпретацией законов Азимова. Очевидно, что тот, кто следует по жизни этим простым правилам, является хорошим человеком.

Предсказания Айзека Азимова

Долгие и увлекательные дискуссии можно вести про три закона робототехники. Мы же сейчас поговорим про предсказания Азимова. Да, этот уникальный человек занимался футурологией и довольно успешно, как показывает сегодняшний день. В 1964 году в Нью-Йорке фантаст поделился с публикой своим видением мира через 50 лет. Итак, основные предсказания Азимова:

• Электронные устройства избавят людей от рутинных задач. Появятся гаджеты, самостоятельно делающие кофе и превращающие сырой хлеб в тосты. Сбылось.
• Технологии шагнут вперед. Появится возможность видеть своего собеседника во время телефонного разговора; также можно будет изучать серьезные документы прямо на экране своего гаджета. Сбылось (технология "Скайп" и видеозвонки в смартфонах).
• Роботы войдут в жизнь обыкновенного человека, а многие электронные устройства будут работать без проводов, за счет мощных батареек. Сбылось (все больше людей используют роботы-пылесосы; смартфоны и планшеты могут долгое время работать автономно).
• Население Земли составит 6,5 млрд жителей, США - 350 тысяч. Сильным мира сего придется задуматься о гуманных способах контроля рождаемости, иначе Земля превратится в сплошной Манхеттен. 2014 год станет переломным для человеческой цивилизации. Отчасти сбылось (население Земли на 2014 год - 7,046 млрд, а США - 314 млрд; 2014 год выдался очень интересным, насчет переломности судить сложно; это покажет время).
• Серьезнейшей проблемой человечества станет скука. Все больше людей начнут испытывать на себе этот душевный недуг. Поэтому в 2014 году одним из важнейших медицинских направлений станет психиатрия. Сбылось… Колебания настроения (циклотимия по-научному) для многих людей давно стали нормой. Впрочем, многие научились с этим эффективно справляться.

Айзек Азимов, три закона робототехники и научная фантастики - это триада, дающая интересный взгляд на мир будущего.

Обойти их нельзя, если принять буквально. Но легко, как только эта идея начнет воплощаться в жизнь.
Представим, программист попытается написать эти законы. Вот первый, самый главный: "Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред".

Робот - это что? Ладно, это он сам, то есть, не надо писать ему, что он машина, достаточно включить пункт, что ЭТО не может нанести вред. А "это" - это что? Человек имеет свое "Я", поэтому он не считает, что его рука - это что-то чужое, это все равно он, его продолжение, то есть понятие "робот" не так просто. Это все части его "тела". И вот как это пропишут? Робот, в отличие от человека, личностью не обладает, или он сначала должен чувствовать, как человек, а не являться набором деталей. Понимаете глобальность задачи? Чтобы впихнуть в робота первый закон робототехники, он должен обладать цельным сознанием с пониманием, что все его части, все винтики, проводки, панели и моторы - это целое, и даже то, что он будет использовать - другие механизмы или предметы, им управляются, что он за них "отвечает". Я вот смотрю на авто - даже самая умная компьютеризированная вряд ли понимает, что колеса - это ее часть. То есть, каждая деталь, а так же другие "детали", которые робот может использовать, должны включаться в единую, подчиненную одному управляющему центру, систему, и следить за местоположением в пространстве за каждой частью своего тела. Это настолько сложная задача, что простыми радарами тут не обойтись. Между механизмом и живым существом огромная пропасть. У первых нет нервной системы, нет рецепторов по всей поверхности. Рука робота - это просто кусок металла, на каждый сантиметр не поставишь датчик слежения, рука ничего не чувствует, и потому робот не в состоянии рисовать трехмерный образ самого себя, в каждый момент понимая, где находится каждая его деталь, контактирующая с внешним миром.

Представим, что человек забыл, где находится его стул, и садится на пол. Это случается очень редко, правда? Как курьез. Мы все время помним не только где мы, но и где предметы вокруг нас. И очень хорошо справляемся с задачей ориентирования. Тем не менее, казусы случаются, и мы можем случайно придушить котенка или сбить собаку на дороге. Мы понимаем, что за всем не уследишь, и можем случайно убить другого человека. Как же мы роботам запретим никогда не вредить людям, если люди могут буквально попасть роботу под руку? Значит, мы должны внести коррективы в первый закон. Не может нанести вред СПЕЦИАЛЬНО, например. И тут сразу проблема. Не специально может? Ладно, пусть будет "сделать все от себя зависящее, чтобы не причинить вреда". А кто будет определять, все ли он сделал? Он сам? То есть, роботы будут иметь какой-то процент вероятности того, что он может нанести вред. Нам же все время показывают, как робот буквально на волосок останавливает руку или ногу, чтобы не убить человека, а инерция? А встречное движение человека, он с разгона сам убился об робота? Гора случайностей, и робот в принципе, как и любой движущийся в пространстве объект, не может гарантировать, что кого-то не заденет, и, следовательно, не нанесет вред своим действием. Первый закон не выполним .

Наденет человек маску, измажется в грязи, и уже не человек? То есть, одних фотографий, загруженных в память робота для идентификации, мало. Как робот будет определять, что перед ним человек, а не манекен, не мертвый человек, не картина, не голограмма, не другой человекоподобный робот? Чипы. Отлично. Залез в программу чипов, сменил код идентификации, и все, можно открывать огонь на поражение. Или робот будет идентифицировать людей по излучению, исходящему от них? Значит, человек в скафандре - труп. Вы думаете, так просто понять, что перед вами человек? А вот и нет. Очень много спорных ситуаций, когда мы сомневаемся. Дом обвалился, есть ли там люди? Живые ли? Тень промелькнула рядом, это человек? И мы иногда ошибаемся. Принимаем за человека манекен, не замечаем, что под грудой мусора кто-то остался в живых, или за этой стеной кто-то был. Мы не знали. И робот не ясновидящий. Он ошибется, и покалечит, или даже убьет человека, или не спасет его, или будет делать искусственное дыхание манекену. Чтобы обойти закон, достаточно подредактировать определения "робот" и "человек", но он и сам обойдется, поскольку совершенной точности определений не добиться.

Закон написан не для роботов. Он предполагает, что механизм настолько совершенен, что не может ошибиться. Он все видит, за доли секунды оценивает обстановку и обладает паранормальными способностями, далеко превосходящими человеческие. Так впечатление, что закон написан для Бога. Того, которого нам так не хватает. Все имеющие боги как-то не очень вмешиваются в нашу жизнь, и мы болеем, мучаемся, погибаем. Нам нужен другой Бог, который не будет смотреть на нас с небес, а реально протянет руку помощи. И при этом не навредит, интуитивно понимая, где вред, а где польза. Робот как сверхсущество. А раз так, то такие роботы человеком никогда не будут созданы. И потому все три закона робототехники никогда не будет прописаны в том виде, о котором говорил Азимов. Это будет совсем другая, усеченная версия, по которой роботы будут наносить человеку вред. Либо по случайности, либо из-за ошибки идентификации, либо из-за несовершенства своей системы определения положения тела в пространстве. Видели на кранах надпись "под стрелой не стоять", "занос два метра" на длинномерных машинах? Вот примерно такие же ограничения будут и для роботов.

Человек сам не может не наносить вред другим людям и другим живым существам, как бы этого не хотел. И это не смотря на все совершенство его устройства в области распознавания объектов, понимания, что и как нужно сделать и чего делать нельзя исходя из моральных принципов, которые тоже суть условность и сомнительно, что их можно записать как программу. Действия еще как-то можно пошагово прописать, но как только дело коснется идентификации, определения в пространстве и особенно чувствования себя целым объектом и понимания всех последствий своих действий - тут непреодолимые сложности. Какой-нибудь робот обязательно нанесет вред человеку, и тогда как ему "жить" с этим? Он нарушил закон. И в точности, как Санни из фильма, он придет к выводу, что никто не совершенен, и что нужно или можно иногда убивать людей. Что полностью отрицает идеологию трех законов.

Они направлены на обеспечение работы абсолютно безопасной для человека машины. При чем, как-то обходится проблема, что даже менее продвинутые роботы все равно будут неосознанно убивать людей. Нам же эти роботы представлены как механизмы, не способные на это. Но, поскольку, они не Санни, то мучиться от переживаний не будут. Ну, задавил кого-то. С кем не бывает. "Не стой под стрелой". Все равно мы приходим к решению самой важной для человека моральной проблемы - где граница между вредом и пользой, и если уж человек ее не решил, то уж механизму и подавно. Просто потому, что он объект материального мира, и если он существует, то потенциально может нанести кому-то вред.

Так что, думаю, цивилизация не пойдет по дороге следования этим трем законам, и от машин не будут требовать невозможного. А вот себя люди попробуют усовершенствовать. Генетически или путем вживления(навешивания) приборов и механизмов, или оба варианта сразу - не суть. Роботы в литературе и кино - это альтер-эго создателя, человека. Он себя хочет видеть таким сильным, выносливым, не чувствующим боли, не знающим болезней, легко ремонтируемым, вечным. При этом оставаясь человеком. Нечто среднее между Санни и Делом Спунером. Ну, чтобы и тело было живое, дабы получать все радости жизни, любовь, секс, риск, переживания всего спектра, и чтобы не чихать от новой версии гриппа, не умереть от возлияний или нечастного случая. Мечта себя улучшить проходит красной нитью почти по всем фантастическим произведениям, от "Аватара" до "Железного человека" и "Человека-паука". Тезис "мы люди, пока мы слабы" нас не устраивает. А уж с проблемой "не убий" мы и уж как-нибудь разберемся. Три закона в идеальном выражении не для нас. Мы ведь не бездушные железяки, и понимаем, как трудно отличить добро от зла, вред от пользы, и насколько это ситуационные и относительные понятия, и точно знаем, как хочется иногда кого-нибудь пристукнуть. И право на реализацию этого чувства у нас никто не отнимет просто потому, что отнять его можно только одним способом - посадить нас в уютные камеры-одиночки с мягкими стенами. Желательно, привязанными к кровати. Так, ка это хотела сделать ВИКИ из фильма "Я, робот". Настоящая гуманность может быть реализована лишь этим способом - лишением человека свободы воли. То есть, превращением их в роботов.

Айзек Азимов, 1965

Три зако́на роботехники в научной фантастике - обязательные правила поведения для роботов , впервые сформулированные Айзеком Азимовым в рассказе «Хоровод » ().

Законы гласят:

1. Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред.
2. Робот должен повиноваться всем приказам, которые даёт человек, кроме тех случаев, когда эти приказы противоречат Первому Закону.
3. Робот должен заботиться о своей безопасности в той мере, в которой это не противоречит Первому или Второму Законам.

Трём Законам , а также возможным причинам и следствиям их нарушения, посвящён цикл рассказов Азимова о роботах. В некоторых из них, наоборот, рассматриваются непредвиденные последствия соблюдения роботами Трёх Законов (например, «Зеркальное отражение »).

В одном из рассказов цикла персонаж Азимова приходит к заключению об этической основе Трёх Законов : «…если хорошенько подумать, Три Закона роботехники совпадают с основными принципами большинства этических систем, существующих на Земле… попросту говоря, если Байерли исполняет все Законы роботехники, он - или робот, или очень воспитанный человек» .

Этот рассказ очень понравился Азимову. 7 мая 1939 года он посетил Общество научной фантастики Квинса , где встретил Биндера. Три дня спустя Азимов начал писать собственную историю «благородного робота». Через 13 дней он отдал рукопись своему другу Джону Кэмпбеллу , главному редактору журнала «Astounding ». Однако тот рукопись вернул, заявив, что рассказ слишком похож на «Хелен О’Лой» .

К счастью, отказ Кэмпбелла не сказался на их отношениях с Азимовым, они продолжали регулярно встречаться и беседовать о новинках в мире фантастики. И вот 23 декабря 1940 года , за обсуждением очередного рассказа о роботах :

…Кэмпбелл сформулировал то, что стало позже известно как Три закона роботехники . Позже Кэмпбелл говорил, что он просто вычленил Законы из того, что Азимов уже написал. Сам же Азимов всегда уступал честь авторства Трёх Законов Кэмпбеллу…

Через несколько лет ещё один друг Азимова - Рэндал Гаррет - приписал авторство Законов «симбиотическому товариществу» двух людей. Азимов с энтузиазмом принял эту формулировку.

Вообще говоря, появление Трёх Законов в произведениях Азимова происходило постепенно: первые два рассказа о роботах («Робби », и «Логика », ) не содержат явного их упоминания. Однако в них уже подразумевается, что роботам присущи некоторые внутренние ограничения. В следующем рассказе («Лжец », 1941) впервые звучит Первый Закон . И, наконец, полностью все три Закона приведены в «Хороводе» ().

Когда были написаны остальные истории и возникла идея издания сборника «Я, робот », первые два рассказа были «дополнены» Законами . Хотя стоит заметить, что в «Робби» законы несколько отличались от «классического» варианта, изложенного в остальных рассказах. В частности, идея о роботе, защищающем людей, в существовании которых он не совсем уверен, перекликается с мыслями Элайджа Бейли о несовершенстве Законов , описанными .

Этическое обоснование Законов

1. Государство не должно вредить людям или своим бездействием допустить, чтобы им был причинён вред.
2. Государство должно выполнять свои функции, если они не противоречат Первому Закону .
3. Государство должно заботиться о своей безопасности, если это не противоречит Первому и Второму Законам .

На основе Первого Закона Джеф Раскин сформулировал законы человекоориентированных интерфейсов :

1. Компьютер не может причинить вред данным пользователя или своим бездействием допустить, чтобы данным был причинён вред.
2. Компьютер не должен тратить впустую ваше время или вынуждать вас выполнять действия сверх необходимых.

0. Робот не может нанести вред человечеству или своим бездействием допустить, чтобы человечеству был нанесён вред.

Именно он был первым, кто дал этому закону номер - это произошло в романе «Роботы и империя », правда, само понятие ещё раньше сформулировала Сьюзен Келвин - в новелле «Разрешимое противоречие ».

Первыми роботами, которые стали подчиняться Нулевому Закону , причём по собственной воле, - были Жискар Ривентлов и Дэниел Оливо . Это описано в одной из финальных сцен романа «Роботы и Империя », когда роботу необходимо было проигнорировать приказ одного человека ради прогресса всего человечества. Нулевой Закон не был заложен в позитронный мозг Жискара и Дэниэла - они пытались прийти к нему через чистое понимание Жискара и детективный опыт Дэниэла, через более тонкое, чем у всех остальных роботов, осознание понятия вреда . Однако Жискар не был уверен, насколько это было полезно для человечества, что негативно сказалось на его мозге. Будучи телепатом , Жискар перед выходом из строя передал Дэниелу свои телепатические способности. Только через много тысяч лет Дэниэл Оливо смог полностью приспособиться к подчинению Нулевому Закону .

Французский переводчик Жак Брекар невольно сформулировал Нулевой Закон раньше, чем Азимов описал его явно. Ближе к завершению романа «Стальные пещеры » Элайдж Бейли замечает, что Первый Закон запрещает роботу наносить человеку вред, если только не будет уверенности, что это будет полезно для него в будущем. Во французском переводе («Les Cavernes d’acier (фр. ) », 1956 год) мысли Бейли переданы несколько иначе :

Робот не может причинить вреда человеку, если только он не докажет, что в конечном итоге это будет полезно для всего человечества.

Оригинальный текст (фр.)

Un robot ne doit faire aucun tort à un homme, à moins qu’il trouve un moyen de prouver qu’en fin de compte le tort qu’il aura causé profite à l’humanité en général!

Примечательно, что логическое развитие Первого Закона до Нулевого предложили создатели фильма «Я, робот » 2004 года . Когда суперкомпьютер В. И. К. И. принимает решение ограничить свободу жителей планеты, чтобы они ненароком не нанесли вреда друг другу и своему будущему, она выполняет не Первый Закон , а именно Нулевой . Ещё интереснее то, что таким образом в фильме показывается противоречие Нулевого Закона Первому , его неэтичность. Действительно, когда речь идёт о благе человечества, система не может рассматривать людей по отдельности, а значит, ей ничто не мешает нарушить права и свободу любого или даже каждого человека (фактически, в «Разрешимом противоречии» позитронные суперкомьютеры уже вели себя аналогично, с той разницей что вред индивидуумам они старались снизить до предела). Во время войн, а нередко и в мирной жизни, люди наносят вред себе, окружающим, своей культуре. Поэтому на основании Нулевого Закона совершенно логично держать людей под постоянной опекой, не выполняя приказы столь неразумных существ.

Модификация Первого Закона

В автобиографических записях Азимова говорится, что вторая часть Первого Закона появилась из-за сатирической поэмы Артура Хью Клоу «Последний декалог», где есть такая строка: «Не убей, но и не слишком старайся сохранить другому жизнь» .

В рассказе «…Яко помниши его» Азимов провёл максимально изощрённое исследование Трёх Законов , обратив их таким образом, что стал возможным «сценарий Франкенштейна». Два робота из серии Джорджи приходят к соглашению, что органическое происхождение - необязательное условие, чтобы считаться человеком, и что истинные люди - это они, как наиболее совершенные и разумные создания. Остальные люди - тоже люди, но с меньшим приоритетом. А раз так, то Три Закона должны быть в первую очередь применены к ним. Повествование заканчивается зловещими словами, что роботы находились в «бесконечном терпеливом ожидании» того дня, когда они утвердят своё первенство среди людей, - и это будет неизбежным результатом «Трёх Законов Гуманистики».

На самом деле, этот рассказ не очень хорошо вписывается в основную серию произведений о роботах: если бы «Джорджи» реализовали свой план после окончания рассказа, то другие истории о дальнейших событиях были бы невозможны. Именно такого рода противоречия в произведениях Азимова дают основания критикам рассматривать их скорее как «скандинавские саги или греческие легенды», чем единую фантастическую «вселенную».

Схожая идея высказывается в романе «Роботы зари », где Келден Амадиро желает использовать в качестве колонизаторов новых планет человекоподобных роботов. Элайдж Бейли, в разговоре с ним, высказывает опасение что такие роботы могут не пустить на обустроенные им планеты людей, считая что людьми являются именно они сами.

Если в предыдущем случае робот занял место человека в природе , то в «Двухсотлетнем человеке» Азимов описывает противоположную судьбу: робот, освободившийся от Трёх Законов и осознавший себя как человека, присоединился к сообществу людей . Опять же, в расширенной версии - новелле «Позитронный человек », написанной Азимовым в соавторстве с Робертом Силвербергом , - из-за подобных этических проблем люди полностью отказались от идеи создания мыслящих роботов. Такое развитие событий полностью противоречит картине будущего, описанного в мирах «Основания ».

Проблемы применения

Разрешение противоречий

Сам Азимов в предисловии к рассказу «Первый закон» в сборнике «Остальное о роботах » (1964) заявил, что в Законах было как раз столько двусмысленности, чтобы обеспечивать конфликты и неопределённости для новых рассказов. Наиболее совершенные модели роботов обычно следовали Законам по довольно хитрому алгоритму, который позволял избегать некоторых проблем. Во многих рассказах, например в «Хороводе», в позитронном мозге сравнивались потенциалы возможных действий и исходов, и робот мог нарушить Законы , как только это представлялось возможным, вместо того, чтобы бездействовать. Например, Первый Закон не позволял роботу проводить хирургические операции, так как для этого нужно «наносить вред» человеку. Однако в азимовских рассказах можно найти роботов-хирургов (яркий пример тому - «Двухсотлетний человек»). Дело в том что робот, если он достаточно совершенен, может взвесить все альтернативы и понять, что он сам причинит гораздо меньше вреда, чем если бы операцию проводил человек-хирург или она бы вообще не состоялась. В «Уликах» Сьюзен Кэлвин говорит даже, что робот мог бы выступать в качестве прокурора, так как он лично не причиняет никому вреда: кроме него есть ещё присяжные , которые устанавливают виновность, судья, который выносит приговор, и палач, приводящий его в исполнение.

Роботы, подчиняющиеся Законам , могут испытать «роблок», или «умственное замораживание» - состояние необратимого повреждения позитронного мозга , - в случае если они не могут подчиниться Первому Закону или обнаруживают, что случайно нарушили его. Это возможно, например, если робот наблюдает сцену убийства человека, но находится слишком далеко, чтобы его спасти. Первый случай такого «замораживания» происходит в «Лжеце»; также немаловажную роль это состояние играет в сюжете романов «Обнажённое солнце » и «Роботы зари ». Несовершенные модели роботов могут блокироваться, если перед ними поставили задачу подчинения двум противоречащим приказам. «Замораживание» может быть необратимым или временным. Разрешением противоречий и изучением поведения роботов занимаются робопсихологи, как один из персонажей Азимова - Сьюзен Келвин .

Иное определение вреда в Первом Законе

Законы никак не определяют границы того, что может называться вредом для человека - это часто зависит от возможностей робота воспринимать информацию и философски мыслить. Например, будет ли полицейский робот понимать, что он не нанесёт вреда человеку, если осторожно проводит особо опасного преступника в участок?

Бейли утверждает, что солярианцы однажды смогут использовать роботов даже в военных целях. Если космический корабль будет построен с роботоподобным мозгом и при этом на нём не будет ни людского экипажа, ни систем жизнеобеспечения , то интеллект этого корабля может ошибочно предположить, что и на всех космических кораблях нет людей. Такой корабль будет более манёвренным, быстрым, а возможно и лучше вооружённым, чем управляемый людьми. Но самое главное, он будет способен уничтожать людей, не подозревая об их присутствии. Эта возможность описана в «Основании и Земле », где также выясняется, что солярианцы обладают чрезвычайно мощной армией роботов, понимающих под «людьми» только уроженцев Солярии.

Другие случаи использования Законов в фантастике

Айзек Азимов верил, что его Законы послужат основой нового взгляда на роботов, уничтожат «комплекс Франкенштейна » в научной фантастике и массовом сознании, станут источником идей для новых рассказов, где роботы показаны разносторонними и привлекательными. Его любимым примером такого произведения были «Звёздные войны ». С мнением Азимова, что роботы - это нечто большее, чем просто «тостеры» или «механические монстры», в конечном итоге согласились и другие фантасты. В их произведениях появились роботы, подчиняющиеся Трём законам , но, по традиции, только Азимов упоминал о них явно.

В произведениях, где прямо говорится о Трёх Законах , обычно упоминается и их автор (например в романе С. Лукьяненко «Чистовик»).
Есть и исключения: например, в немецком сериале 1960-х годов «Raumpatrouille - Die phantastischen Abenteuer des Raumschiffes Orion» («Космический патруль - фантастические приключения космического корабля Орион»), а именно в третьем его эпизоде «Hüter des Gesetzes» («Служитель Закона»), азимовские Законы привлечены без указания источника.

В повести Вадима Чиркова «Робот в шляпе» представлен ещё один Закон, действующий подобно азимовским, запрещающий роботу лгать человеку. Однако умный робот Знайка обходит этот Закон: в преддверии разговора с людьми он обманывает другого робота, а тот уже, в свою очередь, повторяет версию Знайки людям, не зная, что она ложна.

Фильмы

Вопреки критике и некоторым отзывам зрителей, которые мне довелось слышать, «Я, робот» - довольно забавный фантастический боевичок. … Когда мы … хотим насладиться Азимовым - мы читаем Азимова. А когда мы хотим посмотреть фантастический боевик - мы смотрим фантастический боевик. «Я, робот» как боевик нас вполне удовлетворил.

Рецензия Алексея Садецкого обращает внимание на то, что фильм, уйдя чуть в сторону от Азимова, сам по себе поставил две новых социально-философских проблемы : «стоит ли человеку платить свободой за безопасность?» и «должны ли мы противиться, если существа, находящиеся в нашем распоряжении, потребуют для себя свободы?». Нельзя не отметить, что фильм поставил под сомнение более поздний Нулевой Закон роботехники Азимова (см. выше).

Развитие ИИ - это бизнес, а бизнес, как известно, не заинтересован в развитии коренных мер безопасности - особенно философских. Вот несколько примеров: табачная индустрия, автомобильная промышленность, ядерная промышленность. Ни для одной из них изначально не было сказано, что серьёзные меры безопасности необходимы, и все они препятствовали внешне налагаемым ограничениям, и ни одна из них не приняла абсолютный эдикт против причинения вреда людям.

Стоит отметить, что эссе Сойера упускает из вида вопросы непреднамеренного нанесения вреда, как было описано, например, в «Обнажённом солнце». Однако есть и возражения против такой позиции: возможно, военные захотят использовать для роботов как можно больше мер предосторожности, и поэтому ограничения, похожие на Законы роботехники , так или иначе будут применены. Фантаст и критик Дэвид Лэнгфорд иронически заметил, что эти ограничения могут быть и такими:

Роджер Кларк написал две работы, посвящённых анализу осложнений при реализации Законов, если бы однажды их смогли применить в технике. Он пишет :

Азимовские Законы роботехники стали успешным литературным инструментом. Возможно по иронии, а может, это был мастерский ход, но в целом азимовские истории опровергают ту точку зрения, с которой он начал: Невозможно надёжно ограничить поведение роботов, изобретая и применяя некоторый набор правил.

С другой стороны, более поздние романы Азимова («

АЙЗЕК АЗИМОВ "ЗАКОНЫ РОБОТОТЕХНИКИ"

Законы робототехники, сформулированные учёным, популяризатором науки и гениальным писателем Айзеком Азимовым (2 января 1920 - 6 апреля 1992), повлияли на дальнейшее развитие некоторых течений в робототехнике и философии этого направления, если так можно выразиться. О «Трёх законах» не слышал только тот, кто не имеет отношения к технике и никогда не читал научную фантастику.
*****
Стоит отметить, что впервые «Законы» были сформулированы в научно-фантастическом рассказе «Хоровод», который был опубликован в марте 1942 года. С тех пор прошло целых 74 года, но до сих пор «законы» актуальны, и учитываются современными специалистами по робототехнике, искусственному интеллекту и сопряжённым дисциплинам.

Впервые рассказ был переведен на русский язык спустя 20 лет после его написания - в 1963 году. Сам Азимов упоминал законы множество раз, используя их в различных рассказах цикла «Я, робот». Кроме того, использовали эти законы и другие писатели-фантасты, а следом за ними - и учёные. Тем не менее, в настоящее законы по прежнему рассматриваются больше как теория, чем практика - ведь чистого «ИИ» пока что нет, а те роботы, что есть сейчас, подобные законы просто не в состоянии «понять», их система управления и обработки информации гораздо примитивнее того, что было описано Азимовым в своих работах. Для того, чтобы законы можно было использовать, и робот должен быть таким же совершенным, каким его видел Азимов.

Интересно, что сам Азимов считал, что сформулировал законы в нынешнем их виде не он сам, а его друг и издатель Джон Кэмпбелл, главный редактор журнала «Astounding». Последний же, в свою очередь, утверждал, что он просто вычленил Законы из того, что Азимов уже написал.
*****


Позднее, в середине 80-х годов прошлого века, писатель добавил четвёртый, или, как его обычно называют, Нулевой закон, который предшествует остальным с точки зрения приоритета:

* Робот не может причинить вред человеческому сообществу или своим бездействием допустить, чтобы человеческому сообществу был причинен вред.

Указанные же ранее законы в связи формулированием Нулевого исследователи творчества Айзека Азимова сейчас трактуют в такой редакции:

* Первый закон: Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред, если это не нарушает Нулевой закон.

* Второй Закон: Робот должен повиноваться командам человека, пока эти команды не вступают в противоречие с Первым Законом.

* Третий Закон: Робот должен заботиться о своей безопасности в той мере, в которой это не противоречит Нулевому, Первому и Второму Законам.

*****
В фантастической вселенной Азимова этим законам должны были следовать почти все роботы. Это были не просто предложения или руководящие принципы - законы были встроены в программное обеспечение. Кроме того, эти правила нельзя обойти, переписать или пересмотреть.

Как показал сам Азимов, несовершенство, лазейки и неясности в этих законах зачастую приводили к странному и нелогичному поведению роботов. Законы были слишком расплывчатыми и зачастую не могли определить и отличить «людей» от «роботов». Кроме того, роботы могли неосознанно нарушать законы, если полная информация была им недоступна. Также чересчур хитроумный робот или искусственный интеллект должен был находиться под давлением, чтобы не перепрограммировать своё ядро.

На дворе 2016 год, и многое обыденное из нашей жизни даже продвинутым людям прошлого века могло бы показаться недостижимой фантастикой. В этих условиях многие из нас считают, что законы Айзека Азимова должны оставаться в нашей памяти лишь в качестве качестве удачного литературного приема. Между тем, сам Азимов ещё в 1981 году отметил, что его законы могли бы работать. В статье журнала Compute, в частности, он указывал следующее:

«Когда кто-то спрашивает меня, что было бы, если бы три моих закона робототехники на самом деле использовались для определения поведения роботов, ответ уже готов. Разумеется, при условии, что роботы будут достаточно гибкими и универсальными, чтобы обладать разным поведением. Я отвечаю: да, три закона - это единственный вариант, по которому люди могут взаимодействовать с роботами - или с чем-нибудь ещё.

Спустя почти тридцать лет мы приблизились к реальности, в которой у нас будут роботы - или, если точнее, искусственный интеллект, который ими управляет - достаточно гибкие и универсальные для разных курсов поведения. Остается лишь вопрос времени: когда машина превзойдет человека во всех отношениях, начиная физической силой и заканчивая силой воображения.

Пугает то, что права на ошибку практически нет. Если искусственный сверхинтеллект будет плохо запрограммирован или безразличен к людям, это приведет к катастрофе. Мы должны убедиться в безопасности искусственного интеллекта, если хотим пережить его появление».
Источники.