Как жить когда убили твоего ребенка уроды. Я родился уродом
Пабло Пикассо «Девушка перед зеркалом», 1932 Фото: Sharon Mollerus/Flickr
«Схема “сознание — отдельно, тело — отдельно” прочно засела в моей голове»
Наталья, 42 года
В подростковом возрасте мое недовольство собой и неприятие своего тела только усилились. Начались эксперименты с внешностью, зачастую уродующие меня и вызывающие еще большее недовольство. В какой-то момент произошел перелом: сознание — отдельно, тело — отдельно. Я представляла себя тоненьким андрогином с бесполым лицом, но из зеркала на меня смотрела девушка с ярко выраженной феминной внешностью. С тех пор я не люблю зеркала и не смотрю в них без необходимости. От мужского внимания мне становилось только хуже. Я ненавидела свое тело и прятала его в странную одежду. Выглядела как городская сумасшедшая.
Меня очень злили комплименты относительно моей внешности. Я думала: все эти люди издеваются? Тем более я — прежде всего личность, а тело — лишь оболочка. В интимной жизни тоже проблемы: мне сложно раздеться, показаться, я всегда думаю, как выгляжу, как лучше повернуться, чтобы спрятать побольше тела. При свете — ни-ни, потому что кажется, что на меня смотрят и думают: какая же уродина.
Психиатр сказал: «Сидит тут молодая, холеная, ногой качает. Займись чем-нибудь полезным и не придумывай себе проблемы»
Дисморфофобия всегда тихонечко отравляла мою жизнь. Это ежедневный дискомфорт, как зуд и застарелая боль, к которой привыкаешь с годами. Схема «сознание — отдельно, тело — отдельно» прочно засела в моей голове. Это помогает мне жить с дисморфофобией. Тем не менее свое тело я стараюсь беречь, мне ведь еще жить в нем. Украшаю его татуировками, которые служат своеобразным щитом, защитой от окружающего мира. Сейчас ими покрыто около 40% моей кожи.
Лет в 20 я обратилась к психиатру по направлению от невролога. Он сказал что-то в духе: «Сидит тут молодая, холеная, ногой качает. Займись чем-нибудь полезным и не придумывай себе проблемы».
То, что со мной что-то не так, я поняла только в эпоху интернета. Случайно наткнулась на информацию о дисморфофобии и поняла: да у меня и правда проблемы, а не с жиру бешусь! Начала общаться с такими же людьми, много читать. Год назад я обратилась к психоаналитику — с другой проблемой, но в процессе мы начали работать и над моей дисморфофобией. Расстройство никуда не делось, но я учусь с ним жить. В периоды просветления даже могу сказать себе, что я прекрасна, могу смотреться в зеркало, красиво одеться и выйти так куда-то, не боясь чужих взглядов. В период обострения ОКР, тревожного и пограничного расстройств обостряется и дисморфофобия: я ненавижу себя, свое тело, которое кажется мне отвратительным, гадким и каким-то грязным.
Недавно я сказала, наконец, маме, что из-за обесценивания моих ментальных проблем в детстве сейчас, как минимум раз в год, мне приходится лечиться у психиатра, принимать антидепрессанты и транквилизаторы. Она извинилась и пообещала больше так не делать.
«Мама считает, что надо впахивать на двух работах и времени на переживания не останется»
Мария, 29 лет
С раннего детства я была скромной и неуверенной в себе. Разумеется, дети чувствовали это и частенько обижали меня, смеялись над моим внешним видом (хотя, признаться честно, я ничем не выделялась).
Дисморфофобия накрыла меня уже после пубертатного периода, когда я осознала, что слишком много деталей моей внешности не соответствует принятым стандартам. Доходило до того, что я избегала зеркал и, чтобы не показать слегка неровный прикус, закрывала рот руками или подавляла улыбку. Самое страшное, что я ощущала себя посторонней в этом мире. Словно я из-за своей внешности никогда не смогу найти свое место в жизни, никогда не буду счастлива, никогда не почувствую расслабленность и спокойствие, никогда не буду жить, как другие люди.
Старшее поколение не воспринимает психологические проблемы. Например, моей маме кажется, что все проблемы из-за лени: надо впахивать на двух работах, тогда времени на переживания не останется! Зато мне очень помог мой парень. Он не устает повторять, что я очень привлекательна внешне и интересна внутренне. То же самое говорят и мои друзья. Постепенно до меня дошло, что они видят милую девушку, то есть мой образ целиком, а я вижу только детали, которые мне не нравятся: большой нос, неровные зубы, крупные черты лица и многое другое. Я будто бы смотрюсь в кривое зеркало, которое мне лжет.
Вспомните женщин, которых в разное время называли самыми красивыми в мире, к примеру, Брижит Бардо или Анджелину Джоли. У них, как и у нас, были взлеты и падения
Тогда я решила показать дисморфофобии, что я сильнее: перестала пользоваться косметикой перед выходом на улицу, начала улыбаться (сначала через силу, а потом втянулась). Я убеждала себя в том, что не обязана соответствовать стандартам красоты, которые неизвестно кто выдумал. И, если по правде, у всех людей есть особенности, просто я зациклилась на своих и не замечала, что окружающим тоже далеко до подиумных стандартов. Я просто приняла свои недостатки: «Ну да, я такая и останусь именно такой. Окружающим придется с этим смириться». Правда, на работе мне часто бывает нелегко: я стараюсь не привлекать внимания, поэтому окружающие думают, что я слабая или виктимная, частенько шепчутся за спиной — или мне это только кажется.
Чем старше я становлюсь, тем легче мне жить. Я начинаю понимать, что красота не гарантирует счастье. Вспомните женщин, которых в разное время называли самыми красивыми в мире, к примеру, Брижит Бардо или Анджелину Джоли. У них, как и у нас, были взлеты и падения, они перенесли немало горя и обид, от них уходили мужчины. Они живут так же, как и обычные люди.
Я призываю всех, кто столкнулся с психологическими проблемами, обращать на них внимание, работать с ними и искать помощь. К сожалению, по своему опыту могу сказать, что помощь психологов не всегда бывает эффективна. Но человек может помочь себе: читать книги по теме, смотреть документалки или шоу, обсуждать проблемы с близкими, размышлять.
«Бороться с дисморфофобией мне помогает феминизм и бодипозитив»
Полина, 23 года
Моя дисморфофобия началась не как у большинства людей — в подростковом возрасте, после рождения ребенка или перенесенной травли. Она всегда была частью меня. Я всегда считала, что из-за своей внешности я недостойна жить, любить, общаться, быть частью общества. Я стыдилась каждого аспекта своей внешности. Со стороны окружающих я не видела понимания и поддержки, мне казалось, что я в зазеркалье и никто меня никогда не поймет — они же нормальные! Пока мои одноклассницы ходили на свидания, общались, познавали мир, я сидела дома за книгами. Как можно быть такой же, как все, когда у тебя такое тело? Я всегда одета с ног до головы, умело прячу свои «недостатки», не хожу на пляж, а если мне приходится раздеваться перед кем-то, просто диссоциируюсь со своим телом, как будто смотрю на все со стороны. Вот я, мое сознание, я люблю себя больше всего на свете, а вот мое тело — мешок мусора, от которого нужно избавиться. Поэтому я сосредоточилась на своем разуме, а не на оболочке.
После окончания школы я попала во взрослую жизнь и должна была приспособиться. Поначалу чувствовала себя не в своей тарелке: боялась открытых пространств, не могла есть и говорить на людях, с трудом сидела на парах, а когда приходила домой, меня накрывал ужас. Очень скоро стали ежедневной рутиной. Я не выдержала: бросила учебу, работу и заперлась в четырех стенах в ожидании смерти. Мне больше ничего не хотелось, вся жизнь была разрушена. Потом были долгие походы к врачам, горы таблеток, психические заболевания привели меня к .
Мне интересно читать истории сильных людей, которые приняли себя, изучать истоки наших комплексов, влияние СМИ и корпораций на наше восприятие себя
Впоследствии таблетки помогли мне снять симптомы: я смогла выходить на улицу, работать, общаться, но я так и не вылечилась. Одно время самоубийство было моей идеей фикс. Возможно, в конечном итоге, это так и закончится. Я не знаю.
Я хотела бы полностью перекроить свою внешность. Я до сих пор ни с кем не встречалась, потому что не представляю, как кто-то может полюбить человека с таким телом. Но однажды утром я проснулась с мыслью: полюби себя, не сравнивай с другими, прими себя такой, какая ты есть, раз ненависть к себе не помогает. Со временем я пришла к феминизму и бодипозитиву. Мне интересно читать истории сильных людей, которые приняли себя, изучать истоки наших комплексов, влияние СМИ и корпораций на наше восприятие себя.
Сейчас я не сравниваю себя с другими, не думаю о себе плохо. У меня только одна жизнь, одно тело и один шанс, а я столько всего еще не успела сделать! Мне больше не нужны весы, сантиметр и признание моей красоты окружающими.
«Я унижала красивых, потому что завидовала их внешности»
Ксения, 18 лет
Еще в детстве моя сестра открыла мне глаза на то, что я урод: она говорила, что я — ошибка природы. Сколько себя помню, она вечно мне этим тыкала. В 10 лет я возненавидела свою страшную рожу вплоть до того, что начала прятать ее за шарфом, кепкой и очками. Меня тошнило от моего огромного длинного носа, кривого рта, тонких губ, от моей лупоглазости и бледной кожи. Зрелище жуткое, на самом деле. Я била зеркала, потому что не хотела видеть в них свое омерзительное отражение.
Однажды я пришла в школу с пакетом на башке, но учителя почему-то восприняли это как попытку сорвать урок. В классе я гнобила всех, кого считала смазливыми, настраивала против них своих друзей-отморозков. Даже как-то довела одну до попытки суицида, и меня поставили на учет по делам несовершеннолетних. Она считала себя доморощенной принцессой, а я ее в школьном туалете публично макнула головой в унитаз и нажала слив. После этого ее прозвали сортирной королевой и всей школой стебали. Она попыталась покончить с собой. Спасли. В школе меня не трогали, боялись, потому что я кулаками машу наравне с парнями, могу и покалечить!
В какой-то момент родители повели меня к психологу. Она сказала, что у меня дисморфофобия, и выписала таблетки. Я не пила их, потому что занимаюсь спортом, с 7 лет занимаюсь смешанными единоборствами. Таблетки дают тяжелые побочки, если их пить, со спортом можно будет попрощаться. Люди от этого дерьма в овощи превращаются. Да и не верю я этим психологам: они только деньги выкачивают. И вообще, мне надо морду править, а не колеса жрать.
Я без проблем нахожу общий язык с людьми, но прихожу домой и впадаю в истерику. 90% окружения не в курсе моей проблемы
Сейчас коплю на пластику в Москве. Наши хирурги меня оперировать отказались, сказав, что не видят проблем. Для них все, что не откровенное уродство, считается нормальным. А я-то хочу быть красивой, как девушки из Instagram.
Проблем с противоположным полом у меня нет: пацаны видят во мне личность. Я хотя бы не пустышка, в отличии от смазливых шкур. Никто не смотрит на мое уродство. Я без проблем нахожу общий язык с людьми, но прихожу домой и впадаю в истерику. 90% окружения не в курсе моей проблемы.
Я по-прежнему стараюсь по возможности спрятать лицо. Все думают, что это такой стиль, что я люблю яркие шарфы и смешные очки. Фигура у меня отличная, только вот рожей не вышла. Я почти не фотографируюсь. Есть пара фото — и то подруга уговорила, а вот селфи нет ни одного. Ненавижу магазины и примерочные, потому что там везде зеркала! У нас дома зеркало только в спальне у родителей. Больше нигде нет: они знают, что я разобью. Я требую у родителей, чтобы они признали, что я страшная, но они не признают. До скандалов доходит! Поэтому стараюсь на эту тему с ними не говорить.
Я родила ребенка-урода. Без содрогания смотреть на него нельзя. Не решусь даже вам его описать. В больнице я попросила врачей чтоб его умертвили. Чувствовала, что если возьму на руки, то во мне проснется материнский инстинкт, и я обреку себя и его на вечную муку, что в результата и вышло. Мне предлагали сдать его в дом ребенка, но разве это избавило бы меня от муки? Уродство моего сына неизлечимо. Я прячу его от соседей, знакомых, родных. Если бы вы могли представить, во что превратилась моя жизнь... Я на грани самоубийства. Почему наше общество так жестоко? До сих пор я помню, как кричали на меня врачи, когда я попросила сделать ему один-единственный укол, который разрешил бы все проблемы...
И. П., г. Курск
ПРИ подготовке этого материала я столкнулась с аналогичной реакцией. Врачи, матери, акушеры и чиновники, которым я пыталась прочитать письмо, начинали кричать в один голос: "Как можно?! Что за цинизм! Да мы даже слова такого дикого "урод" никогда не слышали!" Возможно. Отклонение от нормы называют сейчас патологией. Но такое слово в русском языке есть. Существует даже целая наука, занимающаяся уродствами, - "тератология".
Проблема, стоит или не стоит таким людям жить на этом свете, тоже не нова. В Спарте и Афинах новорожденных детей-уродов сбрасывали со скалы. В Древнем Риме дозволялось умертвлять детей, "не имеющих человеческого образа". В средние века рождение урода считали результатом того, что его мать согрешила с дьяволом, и таких женщин причисляли к ведьмам. В XVI-XVII вв. уродов публично жгли на кострах. В 1683 г. в Копенгагене были сожжены ребенок "с кошачьей головой" и его мать.
В России в 1704 г. Петр I издал специальный указ, запрещающий повивальным бабкам убивать уродов.
И гуманной советской медицине, и нашей теперешней такие случаи известны. Конечно, вряд ли кто-нибудь из медиков признается, что совершил нечто подобное собственной рукой. И даже не под страхом существующей уголовной ответственности за это, а просто... Тем не менее врачи, которым по роду своей специализации приходится каждый день сталкиваться с тем, как жестоко природа порой мстит человеку, знают, что родители иногда готовы взять на душу и свои, и чужие грехи. Лишь бы не нести по жизни этот крест и не знать, что где-то "адаптируется" маленькое существо, брошенное тобой на произвол отечественной социальной защиты.
"Иногда оперируешь такого ребенка, а мать за дверью молится: "Господи! Хоть бы он умер!" - рассказывает Л. Фролова, директор лечебно-практического комплекса по лечению детей с врожденными пороками развития лица и челюстей. - Или приглашают на консультацию и просят: "Нельзя ли сделать, чтобы он... ну, как-нибудь безболезненно..." Я им сразу отвечаю: "Вы кого приглашали: врача или убийцу?!"
"За те 4 года, что мы существуем, ко мне трижды обращались с такими просьбами, - говорит руководитель Детского центра нейрохирургии, психоневрологии и хирургии черепно-лицевой области А. Притыко. - Когда мы говорим, что убивать никого не будем, они забирают детей и уезжают. Не хотят продолжать лечение".
Статистики, сколько в России появляется на свет таких младенцев, не было и нет. Доктор Притыке утверждает, что ежегодно у нас рождается 10 тыс. маленьких квазимодо, которым он мог бы помочь. Из них в его Центр, единственный в стране, попадает 50-60 человек. Как правило, это все отказные дети. До сих пор их лечение зависело от совести работников домов ребенка. Так что же будет теперь, когда все стало упираться в деньги?
Раньше рождение уродов объясняли гневом господним, кометами или грядущей бедой. Сегодня каждый специалист может назвать свои причины и "географию" появления уродств. Л. Фролова, например, классифицирует уродства - с точностью до микрорайона столицы и даже времени года. Публиковать эти данные, правда, она не собирается: ведь деться из опасного района все равно некуда. Основные причины уродства: наш тяжелый быт, курение, алкоголь, экология, неблагоприятные циклы зачатия.
Способы предотвращения рождения маленьких страдальцев сводятся к одному: как можно раньше разглядеть патологию и уговорить женщину сделать аборт. Показания для этого сейчас расширили и срок увеличили до 6 месяцев.
Для того чтобы точно определить патологию, существует множество методов: от безумно дорогого цитогенетического (анализ, который, как утверждает Н. Володин, на Западе бесплатно делают всем беременным женщинам старше 40 лет) до более или менее простого цитохимического. Из всего этого нашим будущим мамам реально доступно только ультразвуковое сканирование (УЗИ), которое могут сделать чуть больше половины беременных.
Кроме того, понятно, что патология патологии рознь. Мне приходилось видеть детей с болезнью Дауна, таких в детских домах много, и порой их внешне почти не отличить от здоровых. Но однажды при виде ребенка с головой в несколько раз больше его тела, с атрофированными ручками и ножками, я не смогла скрыть своего ужаса... И первой моей мыслью было - для чего он живет?
Когда я спрашивала врачей, а не гуманнее было бы.., то у них непроизвольно вырывалось: "А кто, по-вашему, должен это делать? Кто решится совершить убийство?" Но раз существует такой вопрос: кто это будет делать - значит, пусть теоретически, могут быть и ситуации, когда необходимо его решать?
У Оксаны Аксеновой двое детей. Старшему Олегу – 13, младшей дочери всего 4 годика. В прошлом учебном году на нее обрушился гнев матерей, чьих детей унижали, дразнили в школе по инициативе ее сына. Как справиться с таким и не потерять любви и уважения ребенка? Как без скандалов и жестких мер побороть агрессию чада ? Оксана и психолог, который помогал их семье, рассказали «КП » об этапах исправления.
ОТРИЦАНИЕ:
«Он говорил, что все шутки, я ему верила»
О том, что из-за Олега три человека ушли из нашей школы, я узнала в феврале. Мне позвонила мама одноклассника и начала кричать, что Олег организует травлю. Я, конечно, орала в ответ, что мой сын на такое неспособен.
Да и как было думать по-другому? Круглый отличник, любимчик учителей. Дома тоже все в порядке: достаток, любовь, забота.
Ладно, думаю, поговорю с сыном. Тот сделал честные глаза: «Мы просто общаемся, шутим!»
Дальше - больше. Меня вызвали в школу на стихийное собрание. Там настоящий скандал. Родители говорили, что мой сын с друзьями портили чью-то спортивную форму, выкидывали в окно учебники, унижали других, придумывали обидные прозвища, высмеивали манеру речи, внешний вид, походку - буквально все.
Конечно, я все отрицала. А как я могла признать, что мой сын моральный урод, у которого единственная радость в жизни унижать других?
А потом родители начали грозить заявлением в прокуратуру. Я попросила дать мне тайм-аут, чтобы разобраться в ситуации.
КОММЕНТАРИЙ ПСИХОЛОГА
Если вам говорят, что ваш ребенок что-то натворил, выслушайте этого человека, - предлагает Елена Берненко , психолог, специалист по буллингу. - Не бывает дыма без огня. Скорее всего, он все преувеличивает, но Оксане следовало разобраться, а не кричать в трубку.
ГНЕВ:
«Я тебе покажу, как меня позорить!»
Я когда-то общалась с мамой мальчика, который перевелся из нашего класса в другую школу. Созвонились, та подтвердила: Олег травил ее ребенка.
Вот тогда дома начался скандал. Я орала на сына весь вечер. Понимаю, что кричать было глупо и неправильно. Но ничего не могла с собой поделать. Говорила что-то про свинство и неблагодарность. Олег кричал в ответ, запирался в комнате. Я разбила три тарелки. Сорвалась на мужа, сказала, что он не помогает мне. Потом напилась валерьянки. Не помню, как уснула. Было больно и стыдно.
КОММЕНТАРИЙ ПСИХОЛОГА
Я вообще против того, чтобы на детей кричали. Это проявление эмоционального насилия. Да и не помогают крики, ребенок просто от вас отвернется. Оксане нужно было сразу поговорить по душам, найти к подростку подход.
ТОРГ:
«Хорошо, рецепт я найду сама!»
С утра попыталась поговорить с сыном на свежую голову. Объяснить, что все серьезно, может и до правоохранительных органов дело дойти.
Тогда Олег с неохотой признал, что бывало всякое:
Ну а что с ними было бы, если бы не я? Я, наоборот, помогал им влиться в жизнь. А то так и будут забитые ходить, как лохи.
Попыталась достучаться до его совести. А что если с его сестрой кто-то так же будет поступать?
Тем временем в родительском чате написали: классу нужен психолог, чтобы провел коллективный тренинг сначала для всех родителей, потом для детей.
Они нормальные вообще? Зачем это все? Есть жертва - у нее и психологическая травма. Вот пусть и ходит на тренинги.
Но другие родители продолжали давить и грозить органами опеки.
Ладно, думаю, психолог так психолог. Через знакомых нашла частного специалиста. От школьных все равно никакого толку.
КОММЕНТАРИЙ ПСИХОЛОГА
Психолог - это основной помощник в решении проблемы травли. Школа, другие родители - это всего лишь подспорье. Оксана зря препиралась с родителями, тем самым она лишь подорвала свой авторитет.
ДЕПРЕССИЯ:
«Я никудышная»
Заставить подростка ходить к психологу, оказывается, очень сложно. Первый раз он взял деньги и никуда не пошел. Решился только после того, как на прием сходила я.
Понятия не имею, о чем они общались. Меня сразу предупредили: сына не расспрашивать. Захочет - сам расскажет. Вскоре на семейном ужине Олег произнес только одну фразу: «Мне нужно было чувствовать себя значимым».
Потом мы решили пойти на терапию с мужем. Нам психолог заявила чуть ли не с порога: «Травля возникает из-за проблем в семье». Я вспылила: вышла из кабинета и хлопнула дверью. Что за бред - обвинять во всем родителей? Потом все же вернулась: это же мне нужно.
Терапия заняла три месяца. Сначала очень стеснялась того, что мы с мужем ходим к психологу. Когда подруги что-то заподозрили, придумывала тысячу нелепых отговорок. Рыдала ночами, думала, что я все делаю не так. Не смогла создать семью, воспитать ребенка… Короче, отчаяние полнейшее.
КОММЕНТАРИЙ ПСИХОЛОГА
Отказываясь от услуг специалиста и стесняясь их, Оксана лишь продемонстрировала собственную незрелость. Отсюда же и самобичевание.
ДОШЛО:
«Мы рано записали его во взрослые»
Стали прорабатывать с психологом слабые места в семье. Оказалось, с рождением дочки мы слишком увлеклись ее воспитанием, а Олега будто бы бросили. Мы думали, что он уже вырос и ему не нужна наша опека. Это была самая большая наша ошибка.
Стали больше времени проводить всей семьей. Летом вместе съездили в отпуск, все вернулись довольные. Иногда даже казалось, что Олег снова стал маленьким и ему нравится, когда мы его обнимаем, заботимся о нем…
Сын стал мягче, появилось желание помочь мне с младшей, мы стали обсуждать планы на новый учебный год и даже выбрали спортивную секцию - баскетбол. Кто бы мог подумать! Оказывается, он давно об этом мечтал, а мы с мужем не замечали.
Когда из детского дома берут детей с особенностями развития, я искренне за них радуюсь, а на людей, которые решаются на такой поступок, готова была молиться. А потом наступило разочарование,так как оказалось, что многие берут детей не из сострадания, а из-за денег,которые платит государство, т.е.просто-напросто приёмные родители наживаются на детях.Когда же дети надоедают, их возвращают в детский дом, а некоторые родители убивают детей, как лишних котят или щенков,чтобы не мешали жить в своё удовольствие.
Это случилось в Кемеровской области. Супружеская семья Крайновых взяла трёх детей (девочку и двух мальчиков), получили за них хорошее пособие от государства, получали также ежемесячное пособие, но детей использовали в качестве рабочей силы, били и не кормили.
Через год двое мальчиков, Андрей и Саша, пропали, а приёмные родители всячески старались скрыть этот факт, поменяв место жительства. А потом выяснилось, что мальчиков убили, тело одного мальчика сожгли, а тело второго завернули в ковёр и утопили в болоте. Когда следователи раскрутили это дело, то оказалось, что убили их приёмные родители.
За что могли убить детей-инвалидов? Может, овцы пропали,которых они пасли с утра до вечера, по словам соседей. Может, ещё какая-то причина была.Сейчас этих извергов задержали, они признались в убийстве и им грозит до 15 лет лишения свободы.
Я прослушала этот репортаж и подумала о том, что любят в нашей стране не людей, а цифры. Органы опеки радостно рапортуют о том, что чуть ли не всех детей разобрали приёмные семьи, а каково им там живётся, уже никого не волнует.
Неужели непонятно, что среди честных и искренних людей обязательно будут те, кто попытается нажиться на беде? Почему бы для приёмных родителей не сделать какой-то испытательный срок и не закидывать их деньгами, а дать возможность самим зарабатывать на содержание детей, раз они так любят ребятишек?
Почему матери и отцы, родившие ребёнка, должны сами обеспечивать материальное благополучие своих детей, а приёмные родители не только об этом не думают, но ещё и капитал сколачивают на несчастных детях?
И зачем отдавать в одну семью по десять-пятнадцать детей? Это ведь тот же детский дом получается. Почему бы не ограничить опекунство, например, двумя-тремя ребятишками. Может, поубавится желающих наживаться за счёт несчастных детишек? Или отдавать ещё детей после того, как приёмная семья зарекомендуют себя со всех сторон.
Самое страшное в той истории, что по соседству с семьёй Крайновых жила инспектор из органов опеки,она рассказывала, как навещала семью, отчитывалась о том, что всё у них хорошо.
Равнодушный инспектор, равнодушные соседи, которые слышали крики избиваемых детей, но молчали, всё это и привело к трагедии.
Что нужно сделать, чтобы такие трагедии не повторялись? Как думаете?
УЗИ выявило явное увеличение всех внутренних органов, а также отсутствие ручек, которые не совершенно не развиваются.
Получив результаты, врач гневно убеждала родителей отказаться от ребенка. “Это тяжкая ноша на всю вашу оставшуюся жизнь, не будьте альтруистами, еще родите здоровое дитя! Зачем вам ТАКИЕ проблемы? Представляете сколько денег нужно будет отдать за лекарства? И выкладываться на это придется до конца дней этого ребенка!”
Олеся ревела навзрыд, а Женя со всей силы стискивал край стола. “Согласитесь на искусственные роды, и мучения все закончатся, так и не начавшись!”, – гневно убеждала врач. “Нет!” Олеся на секунду опешила, услышав такой грозный Женькин крик. “Мы не станем прерывать беременность!” И она кивнула в согласии… “Хорошо, это будет ваш груз”, – врач протянула бланк, – “Заполните и распишитесь. Мы вас уведомили о последствиях. Дальше без претензий к больнице”.
Началось самое ужасное время – долгие месяцы томительного ожидания. Олеся почти не отходила от окна, все наблюдала за детишками в песочнице. “Наш сынок так и не сможет подержать в ручках мяч… или обнять любимую девочку… или просто сделать клубочек снега… он ничего не сможет…”. – размышляла она.
Женька же отгонял эти мысли делом, сам сделал кроватку для ребенка, мягкой тканью обил все острые углы, попрятал острые предметы, накупил книжек и подался в их изучение.
Настал тот день, за окном мороз, а внутри обычной квартиры, коих сотни, настал переломный день для одной маленькой семьи – у Олеси отошли воды.
Женька мгновенно повез жену в роддом, врачи спровадили его за дверь, а он так хотел постоять рядом с ней, держа её за руку.
Женька вышел на улицу, стряхнул снег с лавочки и сел в ожидании чуда, молясь богу так искренне, как он только мог.
Через 3 часа в родовой раздался оглушительный младенческий крик. Маленький комочек положили на грудь Олеси… она сразу посмотрела на ручки – целы! Ручки целы!!!
Врач вышла на улицу, Евгений тотчас подбежал к ней. “Ну как там, как Олеся, ребенок?!”.
Врач с улыбкой на лице выпалила “Девочка! Полностью здоровая, руки, ноги целы, все отлично!”
“Целая, здоровая”, – слова будто эхом отдавались по всем закоулкам женькиной души.
Позже на УЗИ уже станет ясно, что Наденька действительно полноценный ребенок, без каких-либо отклонений.
А вот у Олеси обнаружилась очень большая фиброма, Видимо ее врачи и увидели. Женщину сразу же прооперировали, все женские органы пришлось удалить, зато сама Олеся осталась жива.
Поглаживая крохотные волосики Надюши, Олеся с ужасом подумала о том, что с ней было бы, если бы они в тот день послушали врача и убили бы малышку…