Божественная сущность. Человек – Божественная Многомерная Сущность

В богословском Предании Православной Церкви особое место занимает учение о сущности и энергиях Божиих, изложенное святителем Григорием Паламой в полемике против Акиндина и Варлаама и утвержденное Константинопольскими Соборами середины XIV века.Это учение ставило целью дать богословское обоснование христианского понимания Бога как одновременно непостижимого и постижимого, трансцендентного и имманентного, неименуемого и именуемого, неизреченного и изрекаемого, неприобщимого и приобщимого. Данный парадокс мы проследили выше на примере учения Дионисия Ареопагита о Боге как неименуемом и вместе с тем обладающим всяким именем. Другим примером того же парадокса может служить христианское учение о боговидении: Бог по естеству невидим и вместе с тем открывает Себя достойным; человек не может увидеть Бога и остаться в живых (Исх 33, 20), и вместе с тем отдельные избранники Божии созерцают Бога лицем К лицу (Быт 32, 30; Исх 33, 20; Втор 34, 10), видят Бога как Он есть (1 Ин 3, 2). Еще одним примером может служить учение о богопознании: Бог непостижим и в то же время в Нем есть нечто постижимое.

Одним из путей объяснения данного парадокса в восточно-христианской традиции служило понятие о «действиях», или энергиях Божиих, отличных от сущности Божией. Если сущность Божия незрима, энергии могут быть видимы; если сущность неименуема, энергии могут быть именуемы; если сущность Божия непостижима, то энергии могут быть постигаемы разумом. По словам святителя Василия Великого, «мы знаем Бога нашего по Его энергиям, но не претендуем на то, что можем приблизиться к Его сущности; ибо энергии Его нисходят к нам, сущность же Его остается недоступной». В учении о Божественных именах, как мы помним, понятие энергий-действий имело ключевое значение: согласно Григорию Нисскому, Бог «получает наименование от действий, которые... касаются нашей жизни». Та же идея высказывалась Дионисием Ареопагитом, который называл действия Божии ad extra (вовне) «исхождениями», «выступлениями» (προοδοι): имена Божии описывают не Божественную сущность, но «исхождения» Бога вовне.

Заслуга святителя Григория Паламы заключается в том, что он сумел богословски обосновать отличие сущности Божией от энергий Божиих, выявить соотношение между сущностью и энергией, показать, что между ними общего и в чем различие, описать природу Божественных энергий. Прежде всего он показал, что Божественные энергии есть связующее звено между Богом и тварным миром:

...Если есть приобщающиеся Богу, а сверхсущая сущность Бога совершенно! неприобщима, то значит, есть нечто между неприобщимой сущностью и приобщающимися, через что они приобщаются Богу. Уберешь то, что межу; неприобщаемым и приобщающимся, — о, какой ущерб! — ты отсек нас от Бога, отбросив связующее звено и положив великую и непроходимую пропасть между тем Основанием и возникновением и устроением возникшего... Есть, таким образом, нечто между возникшим и неприобщаемой той Сверхсущественностью, и не одно только, а многое... Но оно... не само по себе существует: это силы Сверхсущности, единственным и единящим образом предвосхитившей все неисчислимое множество приобщающегося, в котором она размноживается при исхождении и, всеми приобщаемая, неисходно держится своей неприобщимости и единства... Неприобщим, стало быть, и приобщим Сам Бог, неприобщим как Сверхсущий, приобщим как имеющий сущетворную силу и всепреобразующую и всесовершающую энергию.

В то же время Палама постоянно подчеркивает, что наличие в Боге энергий никак не обусловлено существованием тварного мира — они совечны сущности Божией:

Предзнание, воля, Промысл, самосозерцание и все подобные деяния Бога безначальны и предвечны; но если созерцание, Промысл и предзнание, то и предопределение и воля суть безначальные деяния Бога, а значит, и добродетель, потому что во всем из перечисленного есть добродетель и существование, потому что существование предшествует не только сущности, но и всему существующему, будучи первичным. Потом, разве воля и предопределение не добродетель? Прекрасно многознающий в божественном, Максим говорит, что «и существование, и жизнь, и святость, и добродетель суть деяния Божии, не сделанные во времени»; а чтобы никто не подумал, что они существуют в веке, хотя и не во времени, продолжает: «Никогда не было, чтобы не было добродетели, благости, святости и бессмертия»... Они допускают приобщение себе, а уже им как безначальным деяниям причастны причащающиеся существа и совершаемые во времени деяния.

Божественные энергии, кроме того, не являются эманациями Божества в плотиновском смысле: они — не какие-то частичные проявления Божества, но Сам Бог в Его действии и откровении миру. Каждая энергия Божия, будучи неотделима от сущности Божией, содержит в себе всего Бога:

Ни нетварная благость, ни вечная слава, ни жизнь и тому подобное не являются сверхсущностной сущностью Бога, ибо Бог как Причина превосходит их. Жизнью же мы Его именуем, Благом и тому подобным лишь по обнаруживающим энергиям и силам Его сверхсущности... Но так как Бог присутствует всецело в каждой из боголепных энергий, по каждой из них мы именуем Его.

...То, что является или умопостигается, или становится причастным, не есть часть Бога... но каким-то образом Он весь и проявляется и не (проявляется), и уразумевается и не уразумевается, и бывает приобщим и остается неприобщим.

Согласно Паламе, «каждая (Божественная) сила или каждая энергия есть Сам Бог». В этом смысле энергия Божия, будучи связующим звеном между Богом и тварным миром, не является «посредником» между тварным и нетварным, между человеческим и Божественным: это не какая-то промежуточная природа, отличная от Божественного и человеческого. Все энергии Божии не-тварны и Божественны, все они являются Самим Богом, Самим Божеством в Его проявлении вовне: «Как бы их ни называли — благодатью, божественной жизнью, светом, озарением, — энергии, или Божественные действия, принадлежат самому существованию Божиему; они представляют Его существование для нас. Значит, не только оправданно, но и необходимо употреблять по отношению к ним собственные определения Божества: они суть Бог (Θεος) и Божество (Θεοτης)».

Последние два термина употребляются Паламой в качестве синонимов: оба обозначают Божественную энергию. Как отмечает протопресвитер Иоанн Мейендорф, существует консенсус восточных отцов, утверждающих, что термин «Бог» этимологически обозначает Божественную энергию, а не сущность. То же относится и к термину «Божество», употребление которого применительно к энергии Божией санкционировано Константинопольским Собором 1341 года, в 5-й анафеме против Варлаама провозгласившим:

...Мудрствующим и говорящим, что имя Божества относится только к Божественной сущности, и не исповедующим, согласно с богодухновенным богословием святых и благочестивым мудрствованием Церкви, что оно прилагается и к Божественной энергии, и таким образом всеми способами, настаивающим на едином Божестве Отца, Сына и Святого Духа, хотя бы кто из божественных тайноводцев назвал Божеством либо сущность Их, либо энергию, и этому нас учащим, анафема трижды.

Всякое имя, слово, всякий термин, включая термины «Бог» и «Божество», могут быть применимы по отношению к сущности Божией лишь условно: уже Дионисий Ареопагит называл Бога «сверхбожественным», а Иоанн Дамаскин говорил о «сверхбожественном Божестве», тем самым подчеркивая относительность понятий «Бог», «Божество», «Божественный» применительно к Тому, Кто превосходит всякое понятие, слово и имя. Вслед за Арео-пагитом Григорий Палама называет Бога «сверхбожественным», указывая на то, что, поскольку сущность Божия выше всякого имени, все имена Божии обозначают те или иные действия Божии, а не сущность Божию. Для нас в Боге не доступно ничего, кроме энергии; говоря о «Боге» и «Божестве», мы можем иметь в виду только энергию Божию, так как сущность Божия за пределами нашего понимания и восприятия.

Изложенное выше учение Григория Паламы, утвержденное Константинопольскими Соборами середины XIV века, подводит итог многовековому развитию восточнохристианского учения о Боге, окончательно формулируя мысль о неименуемости сущности Божией и именуемости энергий Божиих. Все имена Божии, включая имена «Бог» и «Божество», являются именами энергий, а не сущности Божией. Они могут применяться и в отношении сущности, однако лишь в условном смысле, так как сущность Божия неименуема, сверх-именуема, выше всякого именования и постижения.

Кроме того, паламитское учение о сущности и энергиях Божиих на новом уровне поднимает вопрос об относительности человеческого языка применительно к Богу. Всякое слово, имя, всякий термин, будучи частью человеческого языка, приспособлены для описания тварных реальностей, но не могут вместить в себя реальности нетварного Божественного бытия. Хотя имена Божии являются именами энергий Божиих, но и применительно к энергиям они имеют лишь условное значение: обладая всеми свойствами сущности Божией, энергии Божии обладают и неи-менуемостью. Мы именуем Бога только по Его энергиям и никак не по Его сущности, но даже по отношению к энергиям Божиим, таким как Божественный свет, человеческие имена условны и неадекватны.

Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир (Ин 1, 9), то есть Отец. Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир, то есть Сын. Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир, то есть другой Утешитель (См.: Ин 14, 16; 14, 26). «Был», «был» и «был», но был един; «свет», «свет» и «свет», но единый свет, и един Бог. Это же представил прежде Давид, говоря: Во свете Твоем узрим свет (Пс 35, 10). Ныне же мы и узрели, и проповедуем, от Света-Отца приняв Свет-Сына во Свете-Духе, краткое и простое богословие Троицы.

Наиболее полно учение Григория о Боге как о свете раскрыто в проповеди, посвященной празднику Крещения Господня, называемому в литургическом календаре Восточной Церкви «днем светов». Григорий говорит здесь о свете Святой Троицы, который, с одной стороны, находится за пределами всего чувственного и умопостигаемого, с другой же — возглавляет всю иерархию светов от духовного до материального. Свет Святой Троицы абсолютно трансцендентен тварному бытию, вместе с тем он пронизывает собою весь тварный мир, так что все существующее есть различные уровни причастности этому свету:

Бог есть свет высочайший, недоступный, несказанный, ни умом не постигаемый, ни словом не изрекаемый, просвещающий всякую разумную природу. Он — то же в духовном мире, что солнце — в чувственном. По мере нашего очищения Он представляется нами, по мере представления возбуждает к Себе любовь, по мере любви нашей вновь умопредставляется; Он созерцаем только Сам Собою и постижим лишь для Самого Себя, изливаясь лишь в малой степени на то, что вне Его. Я говорю о свете, созерцаемом в Отце, Сыне и Святом Духе, богатство Которых есть одноприродность и единое излияние светлости. Второй же свет — Ангел, некая струя или причастие первого света, имеющая просвещение благодаря своему стремлению к первому свету и служению Ему: не знаю, получает ли он просвещение в соответствии с чином, в котором находится, или по мере просвещения получает свой чин. Третий свет есть человек, что известно и внешним. Ведь и они, в силу присущего нам логоса, называют человека φως, и из нас самих наиболее богоподобные и приближающиеся к Богу. Знаю и другой свет, которым изгнана и пресечена первоначальная тьма: этот свет — первооснова видимого творения, а именно — циклическое вращение звезд и небесная стража, освещающая весь мир.

Человек — Божественная Сущность и проявления Новой Энергии

Это прекрасно, что люди задумываются и пытаются познать суть Бога. Во всех комментариях на эту тему предыдущего моего блога есть правда. Все вы старые души, которые прошли не одно воплощение на этой планете и поэтому имеете очень четкое представление и о Земле и о том что скрывается за «кулисой». Во всех вас очень развита интуиция и энергия опыта из прошлых воплощений, зафиксированная на кристаллах на Земле и которая имеется в ваших ДНК. Ваши знания или у кого то догадки это доказательство тому, что вы тут не первый раз, что те знания и ваш дар целительства или ясновидения пришли не откуда то, а значит вы с кем то или с чем то связанны. Человеку до сих пор не дано было много знать, только черпая из своего человеческого опыта, сложившихся устоев, навязанных зачастую религией и политикой, у людей складывалось определенное мировоззрение. И такой расклад был уместен до сегодняшних дней! Люди и дальше получают только для них уместную информацию. Все что могло помешать бы их развитию от них скрывается и не раскрываются тайны (и сейчас!). Но все таки уже очень много информации проникло на планету, так как вся Вселенная хочет, а самое главное люди готовы, чтобы МЫ все и планета перешли на другой энергетический уровень. Все пророчества были точны и исполнялись до последнего года. Всё что предсказывалось самыми известными пророками мира имело место быть на планете Земля. И только одно не свершилось! Не было конеца света! Это связанно с Новой Энергией! Новая Энергия уже и до этого проявляла себя, так как магнитную решетку Земли подготавливали уже больше чем 20 лет, но в свое полное рабочее состояние она перешла именно пару лет назад. И мы этого сами хотели! Мы хотим развиваться дальше и идти к просветлению. И просветление не означает, все понять и обо всем знать. Нет, просветление это осознанный образ жизни. Где человек гармоничен и с самим собой и со Вселенной. Где он понимает и чувствует свою интуицию, свое сердце. А оно никогда не обманывает. Так что же происходит сейчас в период Новой Энергии? Сотни, тысячи людей просыпаются. Если раньше надо было быть сбалансированным человеком, с развитыми чакрами, для того чтобы 7я чакра открылась. Теперь у многих 7я чакра открывается без их участия и усилия. Что происходит с человеком, если все остальные чакры не сбалансированны, а 7я открылась? У человека начинается поиск. Он в смятении и хочет познать мир, многие становятся ненасытными знаниями. На данный момент просыпаются старые души, которые и в прошлых воплощениях были подвержены изгнаниям и казням за свое «не шаблонновое» мировоззрение. Зачастую эти души не принимают новое течение и не потому что они не хотят, а просто им подсказывает «старый» опыт, страх наказания за радикальное мнение парализует их. Вновь попасть под удар общества не дает многим задуматься над происходящим на планете. Что тогда происходит? Человек в поиске, он интуитивно чувствует и тянется к знаниям, но не может ими овладеть, так как и третий глаз и другие чакры не достаточно развиты и сознание человеческое не дает отключить человеческий мозг и довериться Богу и проявлению его во всех сферах и энергиях на планете. Доказано, что никогда не было столько самоубийств, как за последние 20-10 лет, а депрессия, это болезнь 21 ого века! Это факт! И это объяснимо!

Так кто такой человек, как он приходит сюда на планету и зачем? Эта информация уже доступна людям. Все очень просто. Жизнь это игра по определенным правилам, знание или незнание которых не освобождает от ответственности. Одно из самых важных правил было до недавних пор незнание о нашем происхождении. И если многие сейчас задумываются и говорят, так если это одно из важнейших правил, зачем его нарушать и оглашать наше происхождение?! Нам было дано разрешение! Нам людям! И оглашаю его не только я, я не одна! Таких как я уже много на планете! Многие еще маленькие, так что не зря говорят «устами ребенка глаголет истина!» И это так! Спрашивайте ваших детей, очень многие все помнят, а многие пришли с похожей целью: НЕ ПЕРЕУБЕДИТЬ, НЕ ДОКАЗАТЬ, А ПОДСКАЗАТЬ посмотреть на эту же ситуацию с другого ракурса, подойти к ней с другого угла, расширить сознание и довериться Божественности Вселенной! Действительно это так, есть определенные вещи, на которые человек не всегда имеет влияние. Но даже их можно и нужно контролировать, если ты в гармонии со Вселенной. Мы часть божественного плана, мы часть Бога. В процессе рождения формируется человек, который состоит из божественного начала (это и есть то божественное ДНК, которое при высокой вибрации можно активировать) и дуальности. Божественность в нас заложена нашим ВЯ, в нас с рождения находится часть нашего Высшего Божественного Я! С этой частью связанны все наши позитивные эмоции, доброта, любовь, милосердие, уважение, глубокая вера, доверие и др. При рождении нам, Высшим Сущностям, происходящим от Божественных Высших Сущностей, дается вторая сторона медали – это наша дуальность, человечность. Наши все негативные качества, наша темная сторона, которая подталкивает нас к гневу, обману, недовольству, раздражению и др. не очень приятным чувствам. С этим раскладом, плюс с определенными кармическими зависимостями мы начинаем жить на земле. При всем при этом в процессе рождения происходит аннулирование наших знаний о нашей превосходности, нашей Божественности! Правило игры заключается в том, что Божественная Сущность рождается в ограниченном теле, с казалось бы ограниченными способностями, наше тело не вечно, как истинные мы, наш разум ограничен в восприятии, не как наш истинный, мы казалось бы не владеем телепатией, не как наше истинное Я!!! О нашей божественности наше человеческое сознание не должно ничего знать. Но наше подсознание диктует и уже диктовало нам всегда обратное. Интуитивно мы чувствуем наш потенциал, но видим и ощущаем только ограниченность и увядание! Поэтому почти все люди не безусловно любят себя, терзают и ненавидят себя за свои комплексы и недостатки. Из-за такого расклада, человек с раннего детства недоволен своей ситуацией. С раннего детства человеческие чувства могут взять вверх и потом только усиленная работа над собой может вернуть ту чистоту и любовь, которые исходили при рождении и исходят от нашего ВЯ, связь с которым мы держим всегда. Как раз это и есть игра, цель игры заключается в принятии своей человечности, в сбалансировке человечности и божественности, в умении контролировать свои человеческие качества. В изначальном неведении и последующем познании, человек проходит много уроков, посылая энергию на разных уровнях. Присуще человеку больше человечность и связанные с этим чувства, человек вибрирует на низких уровнях. Умеет человек контролировать свои человеческие чувства, несет свет, позитив и любовь своему внутреннему и окружающему миру, превосходствует Божественность и вибрации уже иные, выше и чище! Такой человек ближе к своей истине, ближе к своему происхождению, к своей Божественности! Переработанная энергия человеком нужна Вселенной и ее обитателем, так как служит двигателем в развитии!

Поэтому нет ни правильного ни не правильного мнения, есть закономерность и последствия!

Да будут свет и любовь в Вашей жизни!

Natalia Licht

Источник: ЭСПАВО

Сайт “ ”
Сайт “

Кто такой мужчина? В моем понимании это Бог! Да-да! Не меньше! Это форма, сосуд. Божественная суть содержится в сущности каждого мужчины и женщины и проявляется по мере саморазвитии и личной эволюции. Что такое женщина? Это вещество, которое постоянно меняет свое состояние. Это энергия. Когда сосуд наполняется веществом, оно приобретает форму и определенное состояние, и рождается третье – какая то материализация. Женщина получает защиту (она В, внутри, «в домике», у нее есть «крыша», «покровитель», защитник, безопасное пространство). Ее состояние ровное, спокойное, расслабленное, принимающее. Она не возмущает ту территорию, где она пребывает, а наоборот ее укрепляет, усиливает, как связующий раствор стены крепости.

Божественная суть мужчины заключается в физической реализации, а также защите и обеспечении безопасности своей женщины. Когда женщина (энергия) внутри формы (бога), происходит реакция, движение. Рождается (материализуется) что-то новое, каждый раз ни на что не похожее, удивительное творение. Это новое наполняет их обоих и дает новый всплеск энергии, более мощный, более качественный, а значит и творение с каждым разом становится совершеннее, удивительнее. Божественная сущность мужчины проявляется когда он обеспечивает женщину, возвращает ей взамен энергии что-то материальное. Он – добытчик. Он волшебник, который трансформирует энергию в плотную материю. Он- БОГ!

Когда энергия наполняет сосуд, происходит волшебное превращение – приобретение формы, это новое состояние двух составляющих. Женщина приобретает форму, статус. Мужчина получает импульс к дальнейшему развитию. И все это вместе рождает Гармонию, Любовь, Процветание.

НО это все происходит, когда сосуд и энергия по своим потенциалам равны. Если энергии много, она просто разрушит маленький сосуд, если сосуд большой, то никакого импульса к движению не случится. Не произойдет волшебной реакции, и не родится ничего нового. Любой перекос приведет к разрушению. Важно понимать и осознавать КАКОЙ сосуд и ЧЕМ наполнять.

Если женщина сильная, мощная, энергетически наполненная, она, конечно, из свинопаса сделает короля… Но….Как долго и качественно такой король будет править? Скорее всего, его разнесет в щепки… Он не готов к такому количеству энергии. Или, если мужчина с огромным потенциалом, большой ёмкостью, и рядом женщина с маленьким объемом энергии, либо обесточенная…. Такой мужчина быстро засохнет, как растение в жару без воды.

По моему мнению, божественная суть мужчины и женщины заключается в совместной Гармонии, Счастье, Благодати. Мужчина должен стать сосудом, который наполняет Женщина энергией. Он проявляет ее Миру, обеспечивает и защищает. А она питает его как почва питает прекрасный цветок.

Просмотры 1 130

«П оскольку Нафанаил и Фома целиком разделяли взгляды Родана на евангелие царства, оставалось обсудить только один вопрос — учение о божественной сущности Иисуса, лишь недавно возвещенное открыто. Нафанаил и Фома совместно изложили свои взгляды на божественную природу Учителя, и ниже дается сокращенный и систематизированный пересказ их учения:

1. Иисус признал свою божественность, и мы верим ему. Многие замечательные вещи, произошедшие в связи с его служением, мы способны понять только через веру в то, что он является как Сыном Божьим, так и Сыном Человеческим.

2. Его жизнь, прожитая вместе с нами, служит идеалом человеческой дружбы; только божественное существо может быть таким другом людей. Мы не знаем другого такого человека, который был бы столь же истинно бескорыстным, как он. Он друг даже грешникам; он не боится любить своих врагов. Он полностью предан нам. Хотя он без колебаний высказывает нам свои порицания, всем ясно, что он действительно любит нас. Чем лучше узнаёшь его, тем больше начинаешь его любить. Его непоколебимая преданность покоряет. На протяжении всех этих лет мы не понимали его миссию, однако он оставался верным другом. Не прибегая к лести, он действительно одинаково сердечно относится к каждому из нас; он остается неизменно чутким и отзывчивым. Он всегда жил одной с нами жизнью и делился всем. Мы живем счастливой общиной; у нас всё общее. Мы не верим в то, что столь безупречную жизнь можно прожить в столь тяжелых условиях, являясь только человеком.

3. Мы уверены в божественности Иисуса, потому что он всегда поступает правильно; он не совершает ошибок. Его мудрость необыкновенна; его благочестие возвышенно. День за днем он живет в совершенном согласии с волей Отца. Он никогда не раскаивается в дурных поступках, ибо он не нарушает ни одного из законов Отца. Он молится за нас и вместе с нами, но он никогда не просит нас молиться за него. Мы верим в его абсолютную безгрешность. Мы не думаем, что кто-либо, будучи только человеком, мог бы вести такую жизнь. Он утверждает, что живет совершенной жизнью, и мы признаём, что это действительно так. Наше благочестие происходит от раскаяния, его же — от праведности. Он даже заявляет, что прощает грехи, и он действительно исцеляет людей. Никто, будучи только человеком, не стал бы в здравом уме заявлять о прощении грехов, ибо это является божественной прерогативой. И нам кажется, что таким совершенным и праведным Иисус является с момента нашей первой встречи с ним. Мы растем в благодати и знании истины, однако наш Учитель с самого начала демонстрирует присущую праведности зрелость. Все люди — добрые и злые — видят в Иисусе эти атрибуты добродетели. И тем не менее, его благочестие никогда не бывает навязчивым или нарочитым. Он столь же кроток, сколь и бесстрашен. Нам кажется, что он одобряет нашу веру в его божественность. Либо он является тем, о чём он заявляет, либо это величайший лицемер и обманщик, какого когда-либо видел свет. Мы убеждены, что он является тем, кем он себя называет.

4. Уникальность его характера и совершенное владение собственными эмоциями убеждают нас в том, что в нем сочетается человеческое и божественное. Сцены человеческой нужды всегда находят отклик в его сердце; страдание никогда не оставляет его равнодушным. Физическое страдание, психическое мучение или духовные муки одинаково пробуждают в нем сочувствие. Он сразу видит и великодушно признаёт присутствие веры или любой иной благодати в своих человеческих собратьях. Он столь справедлив и честен — и одновременно столь милосерден и участлив. Он печалится из-за духовного упрямства людей и радуется, когда они соглашаются увидеть свет истины.

5. Нам кажется, что он знает помыслы людей и понимает желания их сердец. И он всегда сочувствует нашему смятенному духу. Нам кажется, что он обладает всеми человеческими эмоциями, однако эти эмоции восхищают своим величием. Он испытывает огромную любовь к добродетели и столь же сильную ненависть к греху. Он обладает сверхчеловеческим сознанием присутствия Божества. Он молится, как человек, но ведет себя, как Бог. Нам кажется, что он знает обо всём наперед. Вот и сейчас он не боится говорить о своей смерти — загадочном намеке на свою будущую славу. Будучи добрым, он в то же время обладает мужеством и отвагой. Он всегда без колебания выполняет свой долг.

6. Мы постоянно поражаемся его феноменальному сверхчеловеческому знанию. Едва ли не каждый день происходит какое-нибудь событие, которое в очередной раз подтверждает: Учитель знает о том, что происходит вне его непосредственного присутствия. По-видимому, он также знает, о чём думают его товарищи. Он несомненно общается с небесными личностями; он бесспорно живет на высочайшем духовном уровне, намного превосходя остальных из нас. Кажется, что всё доступно его уникальному пониманию. Он задает нам вопросы, чтобы вызвать на разговор, а не для того, чтобы получить информацию.

7. В последнее время Учитель без колебания утверждает свое сверхчеловеческое происхождение. Со дня посвящения нас в апостолы он никогда не отрицал того, что пришел от небесного Отца. Он говорит с уверенностью божественного учителя. Он решительно опровергает современные религиозные учения и провозглашает новое евангелие, уверенный в своей правомочности. Он отличается убедительностью, уверенностью и непререкаемостью. Иоанн Креститель, услышав Иисуса, тоже заявил, что тот является Сыном Божьим. Он кажется самодостаточным. Он не добивается поддержки от народа; ему безразлично мнение людей. Он храбр — и одновременно полностью лишен гордыни.

8. Он постоянно говорит о Боге как о неизменном соратнике во всём, что он делает. Он повсюду творит добро, ибо нам кажется, что в нем Бог. Он утверждает совершенно поразительные вещи о себе и своей миссии на земле; такие утверждения были бы абсурдными, не будь он божественным существом. Однажды он заявил: «Еще до того, как был Авраам, я есть». Он совершенно определенно заявил о своей божественности; он утверждает, что действует заодно с Богом. Он практически исчерпывает возможности языка, повторяя свои утверждения о сокровенной связи с небесным Отцом. Он даже имеет смелость утверждать, что он и Отец единосущны. Он говорит, что всякий, видевший его, видел Отца. И он говорит и совершает все эти грандиозные вещи с чисто детской непосредственностью. Он говорит о своей связи с Отцом точно так же, как и о своей связи с нами. Нам кажется, что он прекрасно знает Бога; он говорит об отношениях с ним в совершенно будничной манере.

9. Нам представляется, что в своих молитвах он общается непосредственно со своим Отцом. Мы слышали лишь несколько его молитв, но то малое, что нам довелось услышать, свидетельствует о том, что он разговаривает с Богом как бы лицом к лицу. Кажется, что он знает и будущее, и прошлое.

10. Он просто не мог бы быть всем этим и совершать все эти необыкновенные вещи, если бы он был всего лишь человеком. Мы знаем, что это человек, мы уверены в этом, но мы почти так же уверены в его божественности. Мы верим в его божественность. Мы убеждены в том, что он является Сыном Человеческим и Сыном Божьим.

Завершив свои беседы с Роданом, Нафанаил и Фома поспешили в Иерусалим, чтобы присоединиться к остальным апостолам, прибыв туда в пятницу на той же неделе. Эта встреча сыграла важную роль в жизни всех трех верующих, и остальные апостолы почерпнули много нового, когда Нафанаил и Фома рассказали им о своих впечатлениях.

Родан вернулся в Александрию, где в течение многих лет преподавал философию в школе Меганты. Впоследствии он стал выдающимся деятелем царства. До конца своих дней он оставался убежденным верующим и в разгар преследований погиб в Греции вместе с другими.»

Мария НАПРИЕНКО
Поэт. Родилась в 1985 году в.Н овосибирске. Выпускница Литературного института им. А. М. Горького. Публиковалась в «Юности», «Литературной гостиной», «Дне литературы», «Крещатике », «Истоках», «Росте», сборнике стихов «И вновь, как по законам волшебства, рождаются стихи...». Автор и исполнитель песен, автор поэтических переводов с итальянского языка. Живет в Санкт-Петербурге.

Божественная сущность

В этом году Иосифу Александровичу Бродскому исполнилось бы 75 лет. Судьба поэта уникальна, как и его творчество. Отчасти потому и хочется обратиться к теме Бога в поэзии Бродского, к отношению поэта к Божественному началу и к религии, к восприятию Бога поэтом и к таланту поэта, выступающего во многих своих стихах проводником веры.
Даже не принимая во внимание ответ Бродского на суде над ним в 1964 году, исходя только из его произведений, можно сделать вывод, что писатель был верующим человеком. Если же учесть и сказанное им на суде, то Бродский не только верил, он знал, что высшие силы существуют, и Бога он считал той самой силой, под руководством и посредством которой он осуществляет свое призвание, то есть пишет.
В своем творчестве, в рассуждениях о Боге Бродский достаточно прост, но и уверен в использовании религиозных терминов. Через большую часть своего творчества поэт проносит философские размышления обо всем, чего только мог коснуться Всевышний.
Поэт не только напрямую говорит о Божественном присутствии уже в ранних своих стихах, но и говорит об этом довольно часто, говорит с любовью и благоговением.

Тот храм обступал их, как замерший лес.
От взглядов людей и от взора небес
вершины скрывали, сумев распластаться,
в то утро Марию, пророчицу, старца.

(«Сретенье», март 1972)

Бродский видит Божественную сущность во всех людях, очевидно, намекая на то, что каждый из нас является, как минимум, посредником, проводником в исполнении замыслов Вселенной. Каждый сам вершит свою жизнь и тем самым является подобным Богу. В этой точке зрения для нас теперь нет ничего нового. Но индивидуальность и новаторство языка Бродского делает всем известные постулаты по-новому литературно, поэтически звучащими, а этот язык не жалеет жесткости и прямоты в преподнесении главного выстраданного поэтом знания.

Каждый пред Богом наг,
жалок, наг и убог.
В каждой музыке - Бах.
В каждом из нас - Бог.

(«Стихи под эпиграфом», 1958)

Пока поступки человека не станут соответствовать нормам духовных ценностей, человек не станет полноценным и самодостаточным , он не будет находиться на должном уровне развития, а соответственно, и не сможет постоянно пребывать в состоянии радости, но будет нести в себе чувство стыда и собственной ничтожности. И потому вера не просто нужна - она необходима каждому посланному в материальный мир. И именно вера - главный критерий порядочности.

…и сами мы вряд ли боги в миниатюре.
Оттого мы и счастливы, что мы ничтожны. Дали,
выси и проч. брезгают гладью кожи.
Тело обратно пространству, как ни крути педали.
И несчастны мы, видимо, оттого же.

(«Римские элегии», 1981)

Идеи о том, что Богом наполнено все сущее, поэт пронесет через всю свою творческую жизнь. Рисуя и рифмуя признаки времени, сливаясь с этим временем, приходя в поэтическое исступление от собственного вдохновения, Бродский принимает все предлагаемые жизненные обстоятельства. Он способен раствориться в них, чтобы слиться с Богом, чтобы стать еще преданнее ему и тем самым заслужить богоподобность .

И по комнате точно шаман кружа,
я наматываю, как клубок,
на себя пустоту ее, чтоб душа
знала что-то, что знает Бог.

(«Как давно я топчу, видно по каблуку…», 1980–1987)

Бог находится не только внутри каждого человека, но и внутри всего, что человека окружает: Бог внутри каждой вещи, внутри каждого события, каждого природного явления, внутри каждого звука - он пронизывает и питает все.

В деревне Бог живет не по углам,
как думают насмешники, а всюду.

Деревня здесь - то место, где по определению больше открытого и чистого пространства, населенного людьми, которые единственные обладают сознанием и разумом, посредством которых имеют возможность оценивать и благодарить данность.
Само деревенское пространство и его жители намного меньше горожан испорчены современной цивилизацией, информационностью, прочими атрибутами набирающего обороты мирового прогресса. И потому все в деревне гораздо ближе к Богу. Божья святость касается всего, чем окружен и с чем сталкивается человек. Бог честен и справедлив. И все для него равны и одинаково любимы.

Он освящает кровлю и посуду
и честно двери делит пополам.

Ничего нового Бродский не приписывает Богу, но своими стихами подчеркивает значимость и силу веры, он усиливает эту веру и, пусть даже не специально, распространяет ее.
Бродский ставит атеизм перед фактом существования Бога, какое бы имя Богу ни приписывалось религиями. Будь то даже всего лишь законы физики, энергия и ее обратимость.
Для Бродского живущий в реальном, осязаемом мире, пользующийся материальными ценностями, способный созерцать и, более того, наслаждаться, в первую очередь, естественными природными явлениями, исконной красотой бытия человек, какого бы вероисповедания или религиозного течения он ни был, не может отрицать некоего общего начала, исходной силы всего этого.

Возможность же все это наблюдать,
к осеннему прислушиваясь свисту,
единственная, в общем, благодать,
доступная в деревне атеисту.

(«В деревне Бог живет не по углам…», 1964)

Говоря о Боге вообще, Бродский все-таки опирается именно на христианское мировоззрение.

В холодную пору, в местности,
привычной скорее к жаре,
чем к холоду, к плоской поверхности,
более чем к горе,
младенец родился в пещере, чтобы мир спасти;
мело, как только в пустыне может зимой мести.

Но и религиозная конкретизация не меняет сути отношения, понимания и преподнесения веры Бродским. Бог для него - это все, что есть вокруг, это весь бесконечный мир со всеми его составляющими и причинно-следственными связями. Бог не только во всем, о чем возможно подумать. Бог и есть это все.
В разные годы Бродским написано несколько Рождественских стихов. Как говорил сам поэт, он любил побаловать себя написанием под Рождество стихов, приуроченных к великому празднику.

Дым шел свечой. Огонь вился крючком.
И тени становились то короче,
то вдруг длинней. Никто не знал кругом,
что жизни счет начнется с этой ночи.

(«Рождество», январь 1964)

В некоторых строках с данной тематикой открыто присутствует немалая ирония, острый и особый авторский юмор, что может показаться верующему человеку неуместным, но, с другой стороны, если данные поэтические характеристики и несут в себе яркую насмешку, то как раз над теми, кто не понимает, недопонимает или не искренен по отношению к вере, к своим религиозным взглядам, к христианским символам, к понятию греха и к подлинному знанию о греховности.

Валит снег; не дымят, но трубят
трубы кровель. Все лица, как пятна.
Ирод пьет. Бабы прячут ребят.
Кто грядет - никому непонятно:
мы не знаем примет, и сердца
могут вдруг не признать пришлеца.

Тема Бога и человека и их сопоставления служит лейтмотивом многих произведений Бродского, не только конкретно затрагивающих Всевышнего или религию. Сам язык стихов поэта изначально устремлен куда-то в вечность, и этот язык априори содержит глубину и значимость всего происходящего.
Часто Бродский абсолютно осознанно соглашается на страдания, как будто ему нравится усиливать свои переживания и боль написанием стихов, где он искренне радуется настоящему моменту, потому, может быть, что знает, что бывает еще хуже, еще тяжелее, или, как это ни банально звучит, уверен, что все перемены только к лучшему.

Но пока мне рот не забили глиной,
из него будет раздаваться лишь благодарность.

Смирение, которое иначе как христианским назвать нельзя, звучит в поэзии Бродского неоднократно. Принять событийный ряд жизни, во всем видеть духовный опыт, позволить Господу повелевать и - благодарить Его…

Наклонись, я шепну Тебе на ухо что-то: я
благодарен за все…

(«Римские элегии», 1981)

К поэзии Бродский относился как к Божьему промыслу. Именно через человека, наделенного речевыми способностями, Бог несет истину в мир, в эту «глухонемую Вселенную».

Страницу и огонь, зерно и жернова,
секиры острие и усеченный волос -
Бог сохраняет все; особенно - слова
прощенья и любви, как собственный свой голос.

И именно в устах поэта эта истина обретает свою совершенную по красоте, художественности и одухотворенности форму. Стихи обладают бьющимся сердцем, пульсирующими нервами, светлой и незапятнанной душой - они посредством языка, посредством поэтической речи позволяют Вселенной и человеку вступить в диалог, узнать, понять и обрести друг друга.

Затем что жизнь - одна, они из смертных уст
звучат отчетливей, чем из надмирной ваты.

(«На столетие Анны Ахматовой», июль 1989)

Откровением и настоящей исповедью в духе Бродского является его стихотворение «Разговор с небожителем» (1970). Это и есть главное и аргументированное доказательство безоговорочной веры поэта, через поэзию обретающего смысл в душевных муках. Это вера поэта, терзающегося своим мастерством, саморазвитие которого он не способен остановить или заглушить, но которое в итоге создало поэтический мир нового интеллектуального уровня. Это поэт, который невольно и вольно действует заодно с Господом, какие бы вопросы и какие бы раны при этом ни оставались открытыми.
Поэт кается в своих грехах на земле и, обессиленный своим неумолимым даром, кроме которого ничего в себе не знал, обращается к Всевышнему с просьбой забрать назад этот дар.

…т ебе твой дар
я возвращаю - не зарыл, не пропил;
и, если бы душа имела профиль,
ты б увидал,
что и она
всего лишь слепок с горестного дара,
что более ничем не обладала,
что вместе с ним к тебе обращена.

(«Разговор с небожителем», март-апрель 1970)

В этом стихотворении вера постоянно испытывает сама себя. Здесь она не находит диалога с Богом, не слышит его ответов, бросается из крайности в крайность, но под сомнение существование Бога и его могущество все равно не ставит.
Ни ссылка, ни травля, ни печаль, ни горечь, ни одиночество, ни ощущение брошенности Богом не зародили в Бродском сомнения в том, что Бог есть. И вера в него оказывается для Бродского выше конфессиональных ритуалов и выше довлеющей над сознанием реальности.
Поэт не заискивает перед Богом, он беспощаден в формулировках мыслей, но, так часто поднимая в своей поэзии тему неизбежности смерти, он сохраняет знание о том, что все контролируется свыше, и после ухода из земного воплощения всех ждет «царство Божье».

А тень моя, перекрывая свет,
там, за спиной, уходит в царство Божье.

(«Моя свеча, бросая тусклый свет…», 1965)

Каясь в своей греховности, уличая себя в унынии, коря себя за него, Бродский видит мерилом всего исключительно Господа. Он видит его в дне, в ночи, в огне, в снеге, в боли, во снах, в весне… Н о только не может до него достучаться, не может с ним заговорить - он не имеет на это права по причине своего несовершенства, которое неисцелимо. Он любит своего Бога, хоть и измучен своей беспомощностью.

…И уже
ни к высокому слогу,
ни к пространству, ни к Богу
не пробиться душе.

(«Март», 1965)

Поэт касается и вопроса об одиночестве Бога. Господь представляется Бродскому странником во Вселенной, в вечности, в безвременности. И этот странник ищет земной приют в человеческом обличье. Этот странник нуждается в любви и понимании ближнего своего, как нуждается в этом каждый человек. И как должно быть больно этому страннику от осознания и чувства всеобщего одиночества, вызванного, возможно, всего лишь нежеланием находить друг друга.

Представь, что Господь в Человеческом Сыне
впервые Себя узнает на огромном
впотьмах расстоянье: бездомный в бездомном.

(«Представь, чиркнув спичкой, тот вечер в пещере…», 1989)

За то Бродский и извиняется. В том он и чувствует себя виноватым. Его одиночество и тоска оказались непреодолимы ни реальностью, ни обществом, ни стихами. Но в этом он упрекает только самого себя. Он просто не нашел пути обретения полного счастья в подарке жить… И , похороненный после смерти по воле обстоятельств на протестантской части венецианского кладбища, еще совсем молодым Бродский беседует с Богом, как принято именно в евангельском вероисповедании, прося прощения, без посредников и - один на один…

…в ушную раковину Бога,
закрытую для шума дня,
шепни всего четыре слога:
- Прости меня.

(«Литовский дивертисмент», Томасу Венцлова, 1971)