Куда пропадают дети и почему их «теряют»? Похищенные дети: три часа до смерти Куда пропадают подростки.
Три часа - время жизни ребенка, если его похитил маньяк. Семь-десять лет - возраст детей, убегающих из дома. Восемьдесят процентов пропавших детей находятся живыми. Не нужно ждать 72 часа, чтобы подать заявление о пропавшем - это опасный миф. Более девяноста процентов детей, погибших в природной среде, утонули. Это цифры Всероссийского поисково-спасательного отряда «Лиза Алерт».
За уходящий год отряд принял 6171 заявку о пропавших людях, живыми были найдены 4000 человек, погибли 628. Из общего числа заявок 1151 касалась пропавших несовершеннолетних, из них 490 человек - дети до 12 лет.Найдены живыми 973 ребенка, погибли 48 детей (в том числе дети до 12 лет - найдены живыми 429, погибли 22 ребенка). Цифры актуальны на ноябрь 2016 года.
Бегунки, потеряшки, похищенные - именно в такой последовательности можно перечислить детей, которых ищет отряд ЛА. Самый большой процент заявок от родителей приходится на детей, добровольно убежавших из дома.«Около пяти лет назад мы считали, что бегут в основном подростки 13- 15 лет. Потом возраст бегунков стал молодеть - сейчас это 7-10 лет. Дети такого возраста не представляют, что с ними будет на улице. У подростков обычно есть какой-то план: куда они пойдут, где будут ночевать, что есть», - рассказывает Ирина Воробьева, координатор ЛА, директор фонда развития системы поиска пропавших людей «Метод Центр».
История поиска ЛА: Владимирская область. Два мальчика убежали из дома, прятались на заброшенном заводе. Один из детей вернулся, он даже не числился пропавшим. Второго мальчика искали сутки. Пока вернувшийся мальчик не рассказал, что на его друга обрушилась стена.
По статистике отряда, самая частая причина побега - обстановка дома. Родители могут не ругать ребенка, достаточно плохих отношений между собой. У ребенка складывается ощущение, что он идет не домой, а во враждебную среду, от которой хочется быть дальше. Отношение родителей к оценкам - тоже повод для побега. Как только заканчиваются четверти в школе, выставляются оценки, и дети бегут. Им страшно, что будут ругать. Частая причина побегов - отношения в школе среди сверстников: обижают, издеваются.
История поиска ЛА: Мальчик пришел домой из школы. Папа попросил показать дневник, ребенок ответил, что забыл его в школе. Отец отправил сына обратно. Мальчик ушел и не вернулся. Ребенка начали искать. Оказалось, что мальчик сидел в собственном подъезде на два этажа выше квартиры. Как правило, зимой дети прячутся в подъездах своих домов или там, куда они часто ходят в гости.
Есть категория детей, которая бежит не от чего-то, а к чему-то. История поиска ЛА: Пропал мальчик семи лет. Конфликтов дома не было, учился хорошо. Из дома ничего не пропало. С собой взял рюкзак, книжку, буханку хлеба и яблоко. Летом он договорился с другом по даче, что они встретятся в определенный день и построят космодром. Мальчик сел в электричку и поехал на дачу встречаться с другом. Он ошибся, приехал на другую станцию, вышел. Ребенку повезло, был не дачный сезон, его быстро заметили местные жители, позвонили в полицию.
«Если у ребенка нет друга по имени родитель, то чтобы вы ни делали, вы никогда не узнаете, чем живет ваш сын или дочь. Не расскажет, что бьют в школе, что издеваются одноклассники, что тяжело дается учеба», - считает Ирина Воробьева.
История поиска ЛА: Пропал мальчик 11 лет. Мама воспитывала сына одна, всю неделю работала, времени на сына не хватало. Та информация о ребенке, которую дала мама, абсолютно не совпала с реальным мальчиком, которого нашли ЛА. Это были два разных человека, мама о нем ничего не знала. Его страница в «ВКонтакте» на домашнем компьютере была открыта. ЛА прочитали его переписки: «мы искали ребенка, а его поведение и образ мысли больше подходил подростку 16-17 лет». Найден. Жив.
«Многие спрашивают, запретить ли детям „ВКонтакте“. Я против запретов, это бесполезно, ведет к конфликтам, а вот контролировать надо. Есть много групп, которые просто вредны. Самая достоверная информация должна идти от родителей», - говорит координатор ЛА.
Потерявшиеся в природной среде. Ребенок должен знать два простых правила: лес и вода всегда опасны. Заходить в лес и подходить к воде можно только со взрослыми. «Если ребенок пропадает в природной среде, первое, что мы делаем на месте - отрезаем ребенку выходы к воде. 99,9 процентов детей, погибших в природной среде, утонули», - рассказывает Ирина Воробьева.
История ЛА: Даша Ж. и Ваня М. из Ярославской области пропали во время прогулки. Обыскали весь поселок, все дома. Искали их почти два года. Ваню нашли в мае этого года, потом и Дашу. Они провалились под лед. История поиска ЛА: Ребенок погиб практически на глазах у бабушки. Шли по обрывистому берегу реки. Бабушка впереди, ребенок сзади. Вдруг она поняла, что сзади тихо, обернулась - ребенка нет.
Искать детей в природной среде сложнее, чем взрослых: они не откликаются на крики, пересекают линейные ориентиры.
История поиска ЛА: В лесу потерялись папа и ребенок. Это сложный вариант, если они разделятся, то придется искать людей, в панике ищущих друг друга. Папа был на связи. Он рассказал, что потерял сына. Телефон садится, есть компас, но он не знает, как им пользоваться. Мы ему объяснили, что делать. Через полчаса нашел ребенка. Мы попросили никуда не двигаться и ждать помощи. Папа ответил, что сейчас они выйдут сами - сын умеет пользоваться компасом. Они вышли.
Город: найтись по шаблону
У родителей и ребенка должны быть заранее обговоренные шаблоны поведения в разных ситуациях. Эти шаблоны должны совпадать.
Например, вы едете в транспорте с ребенком. Много народа, ребенок вышел, вы не успели. Тут должна быть договоренность о последовательности действий - ваш общий шаблон.
Например, метро. Ребенок идет в центр станции, где стоит информационный стенд (в Москве красно-синий). Он должен встать около него и ждать вас. Вы приедете на следующем поезде. Если мама не приезжает на следующих поездах - на стенде нужно нажать кнопку SOS. Если это электричка - на станции нужно найти человека в форме, объяснить ситуацию. В торговом центре надо договариваться, где вы встретитесь.
История поиска ЛА: На горячую линию «Лиза Алерт» звонит девушка. И говорит: на обочине дороги стоит ребенок примерно пяти лет, недалеко торговый центр, взрослых рядом нет, едут машины и ситуация опасная. Девушка спросила, как ей поступить. Мы посоветовали ей выйти из машины, подойти к ребенку, так, чтобы для него не было опасности попасть под машину. Дальше узнать у ребенка, откуда он пришел, как зовут. Не нужно сажать в машину. Если он вышел из ТЦ, вместе идти туда, просить охрану объявить о ребенке по громкой связи. Ребенок был с мамой в ТЦ, в отделе потерял маму и пошел к выходу. По его логике, мама ушла домой.
История поиска ЛА: Один из парков Москвы. Звонок от папы - катались с сыном 11 лет на лыжах, папа уехал вперед, оглянулся - сына нет. Это был конец зимы, ситуация серьезная. В какой-то момент ребенок потерял отца из вида и свернул на другую лыжню. Случайно вышел на финиш лыжных соревнований.
История поиска ЛА: Папа гулял с детьми в парке. Отвлекся на дочь и потерял сына. Узнали у папы, что дома никого нет, и уговорили его вернуться. Он долго сопротивлялся. Приехал домой, сын ждал в подъезде.
Ребенок должен знать и чувствовать, что вы одна команда, это важно. Должен знать телефон на случай беды. Это может быть не только ваш номер, номер друга семьи, родственника, который всегда отвечает на звонок. Дружите со своими детьми. В обратном случае, если произойдет беда, вы не сможете объяснить, что, возможно, произошло и подсказать, где искать. Это может спасти им жизнь.
Только что прочитала и решила сделать перепост пусть больше людей узнает.
Все это время она не выходит у меня из головы. Пожалуйста, прочтите.
В переходе возле станции метро сидит женщина неопределенного возраста.Ей можно дать с ходу и тридцать, и двадцать три, и сорок два. Волосы у
женщины спутаны и грязны, голова опущена в скорби.
Перед женщиной на заплеванном полу перехода лежит кулек. В кулек сердобольные
граждане бросают деньги. И не бросали бы, да на руках женщина держит
весомый «аргумент» в пользу того, что ей деньги просто необходимы. На
руках у женщины спит ребенок лет двух. Он в грязной шапочке, бывшей
когда-то белой, в спортивном костюмчике. Переход – место достаточно
оживленное. И течет нескончаемым потоком людская толпа, и звенит мелочь в
кульке, и шуршат купюры.
Я ходил мимо женщины около месяца. Я догадывался, кому уходят деньги, жертвуемые многочисленными прохожими. Уж сколько говорено, сколько написано, но народ наш такой – жалостливый.
Жалостливый, до слез. Готов народ наш отдать последнюю рубашку свою,
последние копейки из кармана вытряхнуть. Подал такому «несчастному» – и
чувствуешь, что у тебя все еще не так плохо. Помог, вроде бы как.
Хорошее дело сделал…
Я ходил мимо попрошайки месяц. Не подавал, так как не хотел,
чтобы на мои деньги какой-нибудь негодяй
купил себе кирпича одну штуку, да вставил в стену нового дома-дворца
своего. Пускай будет дыра у него в стене, у негодяя этого. Не будет
кирпича от меня. Но, судя по тому, как попрошайке подавали, хозяин ее
имел уже несколько домов-дворцов.
Ну и попрошайке что-то перепадает, конечно. Бутылка водки на вечер, да шаурма. Хозяева таких
«точек» попрошайничества имеют немало, но отличаются жадностью. И
жестокостью. На том и держится их супердоходный бизнес. На деньгах да на
страхе. Никто из опускающих монетку в кулечек не знает, что «встать» на
место возле Владимирского собора невозможно, а хождение по вагонам
метро с уныло-тягучим «простите, что я до вас обращаюся» стоит от 20
долларов в день. Или – знает? В таком случае – знает, но подает?
Никто из добряков, жертвующих «мадонне с младенцем», не задумывается над
еще одним вопросом. Над одним несоответствием, буквально бросающимся в
глаза. Спустя месяц хождения мимо попрошайки меня вдруг как током
ударило, и я, остановившись в многолюдном переходе, уставился на малыша,
одетого в неизменно-грязный спортивный костюмчик. Я понял, что именно
казалось мне «неправильным», если можно назвать «правильным» уже само
нахождение ребенка в грязном подземном переходе с утра до вечера.
Ребенок спал. Ни всхлипа, ни вскрика. Спал, уткнувшись личиком в колено
той, кто представлялась его мамой. Попрошайка подняла на меня глаза.
Наши взгляды встретились. Бьюсь об заклад, она поняла то, что понял я…
У кого из вас, уважаемые читатели, есть дети? Вспомните, как часто они
спали в возрасте 1-2-3-х лет? Час, два, максимум три (не подряд)
дневного сна, и снова – движение. За весь месяц каждодневного моего
хождения по переходу я НИ РАЗУ не видел ребенка бодрствующим! Я смотрел
на маленького человечка, уткнувшегося в колено «мамы», и страшное мое
подозрение постепенно формировалось в твердую уверенность.
– Почему он спит все время? – спросил я, уставившись на ребенка.
Попрошайка сделала вид, что не расслышала. Она опустила глаза и
закуталась в воротник потертой куртки. Я повторил вопрос. Женщина вновь
подняла глаза. Она посмотрела куда-то за мою спину. Во взгляде ее
явственно читалось усталое раздражение вперемешку с полнейшей
отрешенностью. Я впервые видел подобный взгляд. Взгляд существа с другой
планеты.
- Пошел на… – произнесла она одними губами.
– Почему он спит?! – я почти кричал…
Сзади кто-то положил руку мне на плечо. Я оглянулся. Мужчина с типичным
лицом рабочего с близлежащего завода неодобрительно хмурил седые брови:
– Ты чего к ней пристал? Видишь – и так жизнь у нее… Эх… На вот, дочка, – мужик вытряхнул из своей огромной пятерни монетки.
Попрошайка перекрестилась, изобразив на лице смирение и вселенскую
скорбь. Мужик убрал ручищу с моего плеча, побрел к выходу из перехода.
Дома он расскажет, как защитил угнетенную, несчастную, обездоленную
женщину от негодяя в дорогой дубленке.
Милиционер, подошедший ко мне в переходе на следующий день, выразился почти так же, как и его
«подопечная» попрошайка. И на свой вопрос я получил исчерпывающее:
– Пошел в…
А ребенок спал…
Я позвонил знакомому. Это веселый и смешливый человек с
глазами-маслинами. Он с горем пополам окончил три класса, и читает с
трудом. Полное отсутствие образования не мешает ему передвигаться по
улицам города на очень дорогих иномарках и жить в домике с бесчисленным
количеством окон, башенок и балкончиков. Знакомый был весьма удивлен
моей уверенностью в том, что весь без исключения подобный бизнес
контролируют представители его национальности.
Я узнал, что в Киеве попрошаек «держат» и молдаване, и украинцы. Причем, первые
специализируются, в основном, на «инвалидах войны». Мы часто видим их на
переходах и светофорах, снующими буквально под колесами машин. Мнимые
афганцы «работают» также и в метрополитене.
Всевозможными
«больными», хромыми и «приехавшими делать операцию» заведуют с равным
успехом как украинцы, так и цыгане. Бизнес этот, несмотря на кажущуюся
стихийность, четко организован. Курируется попрошайничество
организованными преступными группировками, и деньги, брошенные
полунищими прохожими в кулечек «обездоленного инвалида», уходят
«наверх». Причем, настолько «наверх», что, узнай об этом сердобольный
прохожий, он потерял бы сознание от удивления. Детей берут в «аренду» у
семей алкоголиков, или попросту воруют. Но это все, что говорится,
цветочки.
Мне нужно было получить ответ на вопрос – почему спит
ребенок? И я его получил. Причем, мой знакомый цыган произнес фразу,
повергнувшую меня в шок, вполне обыденно, спокойным голосом. Как о
погоде сказал:
– Или под героином, или под водкой…
Я остолбенел. «Кто под героином? Кто – под водкой?!»
– Ребенок. Чтобы не кричал, не мешал. Ей с ним целый день сидеть, представляешь, как он надоесть может?
Для того чтобы ребенок спал весь день, его накачивают водкой. Или –
наркотиками. Разумеется, что детский организм не способен справляться с
таким шоком. И дети часто умирают. Самое страшное – иногда умирают днем,
среди «рабочего дня». И мнимая мать должна досидеть с мертвым ребенком
на руках до вечера. Таковы правила. И идут мимо прохожие, и бросают
мелочь в кулек, и считают, что поступают благородно. Помогают
«матери-одиночке»…
… На следующий день я стоял в переходе возле
станции метро Л. Милиционера, ответившего мне вчера ругательством, не
было видно. Я запасся журналистским удостоверением, и был готов к
серьезному разговору. Но разговора не получилось. А получилось
следующее…
У женщины на руках лежал ДРУГОЙ ребенок. Мои вопросы
попрошайка попросту игнорировала с отрешенным лицом. Меня интересовали
документы на ребенка, и, самое главное – где вчерашний малыш?
Попрошайка вопросы игнорировала, зато их не игнорировали торговки,
стоявшие рядом. От женщины, торгующей трусиками, я узнал, что мне
следует, мягко говоря, удалиться из перехода. К возгласам торговки
подключились ее негодующие соседки по ремеслу. Следом за ними – прохожие
преклонных лет. В общем, я был с позором выдворен из перехода.
Оставалось одно – звонить 02 или искать милицейский патруль. Но милиция
нашла меня сама. Сержант, любитель посылать в…, подошел ко мне и спросил
документы. Я документы предоставил, и высказал свое мнение по поводу
нахождения женщины с ребенком в переходе. Сержант со мною согласился, и…
отправился звонить кому-то. Я стоял перед переходом, с полным ощущением
того, что пытаюсь бороться с ветряными мельницами. Спустя несколько
минут в переходе не было уже ни торговок, ни попрошайки со спящим
ребенком…
Когда вы видите в метро ли, на улице ли женщин с детьми,
просящих милостыню, задумайтесь, прежде чем ваша рука полезет за
деньгами. Подумайте о том, что не будь вашего и сотен тысяч подаяний, и
бизнес этот умер бы. Умер бы бизнес, а не дети, накачанные водкой или
наркотиками. Не смотрите на спящего ребенка с умилением. Смотрите с
ужасом. Ибо вы, прочитавшие эту статью, знаете теперь – почему спит
ребенок.
Обратил внимание, интернет в последнее время кишит объявлениями о пропаже людей и самое ужасное все больше о пропаже детей.
Понятно, что 15 лет назад, когда интернета не было, тоже люди исчезали, но похоже именно с развитием сети, стало понятно насколько все серьезно.
И проблема стала ближе каждому.Понятны истории где люди потеряли память, убежали от жены, ушли в монастырь, но почему так много детей?
Куда смотрят родители? Или смотрят очень хорошо, но несмотря на это все равно случается ужасное...
Согласно официальным данным, ежегодно в Соединённых Штатах пропадает более миллиона человек. Причём на протяжении последних 27 лет этот печальный показатель постоянно увеличивался. Например, в 1980 году на территории США пропало менее 150 тысяч человек. А в 2008 году эта цифра может приблизиться уже к полутора миллионам.
К счастью, около 65% пропавших без вести находятся в течение недели с момента исчезновения. В основном это люди, не известившие своих родственников и друзей о запланированном путешествии или деловой поездке. Скажем, купил человек выгодную «горячую путёвку», уехал на курорт, а его ищут в родном городе. Таких случаев - хоть отбавляй.
Розыск 20% людей занимает от одного месяца до десяти лет. Представителей этой группы можно условно разделить на три категории:
1) люди, по каким-либо причинам решившие расстаться с прошлым образом жизни и переехать в другой штат (например, из-за проблем с наркотиками);
2) жертвы семейного насилия (в основном это дети и подростки от 9 до 17 лет);
3) люди, страдающие психическими заболеваниями и потерей памяти.
Примерно 15% пропавших без вести жителей США никогда не находятся (100 тысяч человек в год). Их судьба остаётся вечной тайной для родственников, друзей и спецслужб. На этих людях мы и остановимся более подробно.
Житель Небраски Итан Килбейн заехал в школу за своим 16-летним сыном Стивеном на автомобиле. По дороге домой они остановились у небольшого магазинчика. Стивен вышел, чтобы купить кофе, а Итан остался ждать его в машине. Прождав 20 минут, он отправился на поиски сына. С тех пор Итан Килбейн разыскивает любимого ребёнка уже более двадцати лет.
«Я не знаю, как такое могло произойти, - говорит Килбейн. - Мы с полицией просчитали десятки версий, но до сих пор не можем понять, куда исчез мой сын. Он купил кофе, вышел из магазина и будто растворился...»
Излишне говорить, что за прошедшие два десятилетия Килбейн чуть не сошёл с ума, ломая голову над тем, что же стряслось с его сыном. «Я бы согласился с любой версией исчезновения Стивена, даже самой страшной, лишь бы узнать правду», - признаётся он.
Криминалист Тэйлор Белл, работающий с родственниками пропавших без вести людей, рассказывает, что многие дети и взрослые пропадают при весьма странных обстоятельствах. Например, 11-летняя девочка в Лос-Анджелесе исчезла, когда её мать складывала товары, купленные в супермаркете, в багажник машины. Женщина потеряла дочь из виду на несколько секунд, но так и не смогла найти её на открытой автомобильной стоянке размером с футбольное поле.
В Сан-Франциско 48-летний Эван Джакоби вошёл в многоэтажный дом, в котором снимал квартиру... и исчез. Запись с видеокамеры, установленной на входе в дом, показала, что обратно мужчина не выходил. Однако и дома его не оказалось. Сыщики исследовали каждый миллиметр здания, но так и не смогли найти следы Джакоби. Куда он делся - неизвестно. Родственники разыскивают пропавшего уже седьмой год.
В штате Огайо за десять минут до Нового года глава семейства Грэгори Эйкрод выбежал в магазин, расположенный неподалёку, чтобы купить бутылку шампанского. Жене и детям, расположившимся у праздничного стола, он обещал «вернуться через шесть с половиной минут». Эйкрод «опаздывает» уже на 14 лет.
Подобных случаев - миллионы. Люди исчезают на улице, в ресторанах, магазинах, кинотеатрах, собственных автомобилях, на рабочих местах и роскошных курортах.
«Многие эксперты в области психологии и криминалистики строят свои догадки, куда деваются все эти люди, - рассказывает Тэйлор Белл. - К сожалению, чаще всего их предположения связаны с международной работорговлей, подпольной трансплантацией донорских органов и не выявленными маньяками-убийцами, живущими среди нас».
Ещё в 60-х годах прошлого века американский профессор Мэл Флюк открыл так называемую теорию «убийства ради эксперимента». Суть её заключается в том, что вполне здоровый в психическом плане человек сначала вынашивает планы, а потом похищает и убивает другого человека. Причём осуществить задуманное он хочет только один раз, втайне от своих друзей и родственников. По мнению Флюка, подобное желание испытывают около 3% взрослых американцев. «Этих людей нельзя назвать маньяками или садистами, - говорит профессор. - Они не получают удовольствия от совершённого злодеяния. Похищая и убивая, тестируют на прочность свою волю. Главное для них - остаться незамеченными и тем самым самоутвердиться».
В качестве примера, подтверждающего страшную теорию Флюка, можно привести историю Барни Козенса из штата Вашингтон. Будучи идеальным мужем и заботливым отцом, в 40-летнем возрасте он похитил 35-летнюю девушку, усыпив её прямо на улице хлороформом, которым пропитал носовой платок. Козенс привёз девушку домой (его семья была на курорте), заколотил её в большой деревянный ящик собственного изготовления, и «похоронил» в лесополосе на глубине пяти метров.
Возможно, это преступление так бы и осталось нераскрытым, если бы не дневниковые записи Козена, попавшие спустя шесть лет после убийства в руки его жене. Кстати, этот случай стал основой сюжета фильма «Исчезновение» (Vanishing) с Джеффом Бриджесом в главной роли. В общем если верить весьма сомнительной теории Флюка, то часть пропавших без вести людей становятся жертвами «психопатов-экспериментаторов». Однако есть и другие версии исчезновения. Например, эксперт Национального центра по розыску пропавших людей (National Center for Missing Adults - NCMA) Фрэнк Джирардо уверен, что большинство исчезнувших - это жертвы тайных сект и эзотерических течений, которых в Соединённых Штатах насчитывается несколько тысяч.
«Ни для кого не секрет, что профессиональный гипнотизёр может заставить любого человека подчиняться его приказам, - говорит Джирардо. - Секты набирают своих членов среди детей, взрослых и стариков. Они ломают психику похищенных людей, чтобы превратить их в зомбированных слуг».
В качестве доказательства своих слов Джирардо приводит тот факт, что ни одна из подпольных сект, работающих на территории Америки, не использует в своих ритуалах видеокамеры и фотоаппараты, а также тщательно скрывает имена и лица своих членов.
Всё чаще ведутся разговоры о том, что исчезнувшие люди - это жертвы пересадки донорских органов.
Причём, учитывая стремительное развитие медицинских технологий, успешную пересадку можно совершить не обязательно в госпитале. Главное - найти доктора, который согласится убить одного человека ради спасения другого. Криминалисты подсчитали, что 85% людей, пропавших без вести за последние семь лет и до сих пор не найденные, обладали идеальным здоровьем. «Я бы пошутил, что кто-то отбирает людей для создания суперкоманды по американскому футболу, если бы речь не шла о таком страшном явлении, как исчезновение жителей», - говорит Тэйлор Белл.
Среди других версий есть и фантастические истории про подпольные медицинские лаборатории, секретные школы спецслужб и бесконечные слухи об инопланетянах, похищающих людей. Естественно, подобные версии чаще всего выдвигаются в жёлтой прессе.
Лиза Даймонд из Колорадо, чья 8-летняя дочь пропала из собственной комнаты на первом этаже (следствие уверено, что её похитили через окно) в 1988 году, рассказывает: «Чем больше людей узнавали о моей трагедии из новостей и газет, тем больше писем от сумасшедших людей приходило на мой адрес. Одни говорили, что моя дочь горит в аду, другие писали мерзкие послания от её имени, третьи - искренне радовались моему несчастью. После всех этих писем, я поняла, что в нашем обществе полным-полно злых, больных и непредсказуемых людей. В этом страшном мире любой человек имеет шанс пропасть без вести...»
Согласно статистике, каждую минуту в полицейские участки США поступают три новых сообщения о пропавших людях. Большинство звонящих даже мысли не допускают о том, что их близкие и друзья могут никогда не найтись... - See more at.
Вот уже две недели вся страна с тревогой следит за поисками пропавшей в Брянской области девятимесячной Ани Шкапцовой. На сегодяшний день в поисковой операции уже задействовано более тысячи сотрудников полиции. К поискам подключились и многочисленные общественные организации, и простые жители города. К сожалению, трагический случай в Брянске далеко не единственный. Даже по официальной статистике МВД, в нашей стране каждые полчаса пропадает ребёнок. При этом каждый 12-й из пропавших так никогда и не будет найден.
Случай в Брянской области ужасает ещё и своей обыденностью. 11 марта мать девятимесячной Ани Шкапцовой оставила коляску с ребёнком около зоомагазина. Когда буквально через несколько минут она вышла на улицу, ребёнка уже не было. И что бы сегодня ни говорили или ни писали многочисленные «комментаторы» в Интернете о том, что, дескать, не стоило матери оставлять кроху одну даже на минуточку, очевидно: такая трагедия могла бы произойти с каждым.
Сравнительно небольшое количество случаев можно отнести к чистому криминалу, в то время как не меньше половины числящихся в розыске несовершеннолетних сами сбежали из дома из-за асоциального поведения собственных родителей.
Отметим, что даже в считающейся относительно благополучной Европе, по подсчётам правозащитных организаций, ежегодно исчезают более 70 тыс. детей. В США – более полумиллиона. Россия в этом смысле также не является исключением: по данным МВД, в нашей стране каждый год пропадают около 20 тыс. детей. По неофициальной статистике, каждый год в розыске находятся более 50 тыс. мальчиков и девочек. Правда, всё та же статистика утверждает, что более 90% всех потерявшихся детей в конце концов находятся – хотя бы потому, что причиной большинства исчезновений детей во всём мире частенько является добровольный уход из дома из-за ссоры с родителями или желание погулять с друзьями. Но есть и другая, действительно пугающая цифра: по подсчётам уполномоченного по правам ребёнка при президенте РФ Павла Астахова, 10–12 тыс. детей в нашей стране каждый год так и остаются ненайденными. Что с ними произошло и куда они исчезли – не знает никто.
О том, что поиски пропавших могли бы быть куда более результативными, свидетельствует хотя бы тот факт, что за те две недели, которые в Брянске пытаются найти девятимесячную Аню Шкапцову, полиции удалось попутно отыскать более 30 человек, считающихся пропавшими без вести. Среди них – шестеро детей. «За последние дни найден 31 без вести пропавший человек, в том числе шесть несовершеннолетних и две студентки вузов», – бодро отрапортовали в пресс-службе областного управления МВД. Правда, вопрос, что мешало полицейским расследовать эти случаи исчезновения раньше, похоже, повис в воздухе.
Так, 12 марта недалеко от деревни Переторги Выгоничского района полиция нашла 16-летнего школьника, о пропаже которого родители заявили ещё 20 января. 14 марта удалось найти и пропавшую за неделю до этого 16-летнюю девочку из посёлка Алтухово Навлинского района. Как выяснилось, за последние три года девочка уже пять раз убегала из дома к своим взрослым друзьям. Возможно, именно поэтому полиция на этот раз не очень-то усердствовала с поисками.
Стоит отметить, однако, что и сама система работы правоохранительных органов устроена таким образом, что зачастую полицейским просто невыгодно тратить силы на поиски пропавших людей. Всё дело в том, что в статистику раскрываемости попадают дела, успешно доведённые до суда. В случае же с поисками пропавших, даже если дело будет расследовано, формальные показатели работы полицейских от этого не улучшатся. Есть и другая объективная причина – зачастую в отделениях полиции просто не хватает людей, и у каждого оперативника в производстве находится сразу несколько дел, заниматься убежавшими из дома подростками ему некогда чисто физически. «У нас нет системы поиска, и в подобных случаях полиция зачастую оказывается крайней. Но и ей не хватает ни искусства, ни возможностей заниматься подобными делами. Это просто не предусмотрено самой системой», – рассказал «Нашей Версии» директор фонда «Право ребёнка» Борис Альтшулер.
Другая проблема заключается в том, что само по себе количество пропавших детей зачастую оказывается в прямой зависимости от социального благополучия общества. На государственном уровне о серьёзности этой проблемы впервые начали говорить всего несколько лет назад. В 2009 году представители МВД обнародовали тревожную статистику: 55% объявленных в розыск несовершеннолетних уходят из семьи из-за безответственности или жестокости родителей. При этом каждый год правоохранительные органы выявляют более 100 тыс. родителей или опекунов, которые недобросовестно исполняют свои обязанности. Общественные и правозащитные организации начали бить тревогу ещё с середины 90-х годов. С развалом советской системы обострилось множество социальных проблем: тогда впервые на улицах стали появляться так называемые беспризорники, а на самом деле – дети из неблагополучных семей, убежавшие от родителей-алкоголиков или наркоманов. Тогда же впервые заговорили и о проблеме детских домов, воспитанники которых скорее предпочитали жить на улице. «В конце 90-х ежегодно пропадали около 70 тыс. детей в год: около 20 тыс. из них убегали из детских домов, ещё 50 тыс. – из семей», – вспоминает Борис Альтшулер.
Проблема беглецов из детских домов существует и поныне, только сегодня чиновники всё больше предпочитают её замалчивать: сбегающие из детдома воспитанники портят статистику, а значит, детдом может не получить должный уровень государственного финансирования или, что ещё хуже, туда нагрянут с проверкой. «Детдома далеко не всегда заявляют о пропаже детей. Это грубейшее нарушение, но они занимаются этой лакировкой действительности, чтобы не портить себе отчётность», – констатирует Борис Альтшулер.
Одной из первых попыток начать решать проблему потерявшихся детей именно с социальной точки зрения было предложение по созданию Национального центра помощи пропавшим и пострадавшим детям. С инициативой создания такого центра ещё в апреле прошлого года выступил уполномоченный по правам детей при президенте РФ Павел Астахов в ходе своей встречи с президентом Дмитрием Медведевым. «Среди инициатив, озвученных уполномоченным, – создание национального центра помощи пропавшим и пострадавшим детям, в котором будет проводиться профессиональная реабилитация несовершеннолетних жертв насилия. Уже подготовлен полный пакет документов для его учреждения», – отрапортовали ещё весной прошлого года в пресс-службе уполномоченного. Однако никакого центра до сих пор так и нет. Правозащитники уверены, что решать проблему так называемых социальных беглецов можно и по-другому. «Сейчас детского досуга, который могли бы получать все дети независимо от доходов их родителей, практически нет. Так что не приходится удивляться тому, что дети убегают из дома, кончают с собой, нюхают клей или употребляют наркотики», – считает Борис Альтшулер.
Несколько недель назад о необходимости разработки соответствующей государственной политики говорили и на круглом столе, организованном партией «Единая Россия». «Сегодня мы уже приняли 37 законопроектов по защите детей. Но у нас нет национальной программы по защите детства. Любая федеральная программа не предусматривает детей. К примеру, в программе о развитии туризма с финансированием в 38 млрд рублей нет ни слова о детском туризме», – рассуждает зампредседателя Совета Федерации Светлана Орлова.
Впрочем, пока политики и чиновники рассуждают о создании всяких проектов, в стране уже начали появляться общественные организации волонтёров, которые на сегодня чуть ли не единственные, кто реально занимается поисками пропавших детей. «Огромная роль принадлежит общественникам. И когда случаются вот такие ЧП, как в Брянской области, например, добровольцы очень помогают», – говорит Борис Альтшулер.
Летом 2010 года во всех российских СМИ гремела история о трагической гибели пятилетней Лизы Фомкиной, пропавшей в Орехово-Зуевском районе. Девочка потерялась в лесу, куда она пошла гулять вместе со своей тётей. В течение первых пяти дней малышку фактически никто не искал, и только когда информация о пропаже девочки распространилась через Интернет, был организован отряд добровольцев, которые начали поиски своими силами. Лизу в результате нашли, но было уже поздно. Девочка умерла от переохлаждения на девятый день после пропажи. Спасатели опоздали всего на один день...
После этой трагической истории волонтёры, участвовавшие в поиске девочки, создали поисковый отряд «Лиза Алерт». «Нами двигала идея создать такую же эффективную систему, которая действует в Америке. Но если там она направлена только на криминальные пропажи детей, когда их воруют с какими-то преступными целями, то у нас – на все случаи пропажи детей. То есть если ребёнок заблудился в лесу, потерялся в городе, по каким-то причинам исчез из дома, например просто убежал», – рассказывает координатор добровольцев Григорий Сергеев. Сегодня члены отряда «Лиза Алерт» находятся в Брянской области, где помогают в поисках 9-месячной Ани Шкапцовой.
Фактически активные волонтёры сегодня не только проводят работу по поиску пропавших детей, но и максимально стараются наладить диалог с правоохранительными органами, с тем чтобы и государственная система работала как можно более эффективно. В этом году члены «Лиза Алерт» приняли участие уже в двух оперативных совещаниях в МВД, посвящённых взаимодействию полиции и волонтёрских организаций по поиску людей. По итогам одного из них, в частности, было принято решение о создании рабочей группы по разработке системы реагирования на случаи пропажи детей.
Причём кое-какие улучшения в системе поиска детей можно было бы сделать уже сегодня, да и никаких бюджетных затрат для этого не потребуется. Простой пример: согласно существующим ныне нормам у правоохранительных органов есть 48 часов для того, чтобы отреагировать на пропажу ребёнка. Этим нередко пользуются в полиции, когда отказываются принимать у родителей заявление о пропаже ребёнка, говоря о том, что, возможно, он просто заночевал где-нибудь у друзей. В ходе одной из встреч волонтёров с представителями МВД было решено, что эта инструкция будет пересмотрена. «Впервые на этой встрече мы услышали с той стороны – да, это (48 часов. – Ред.) слишком много. Мы рады, что наконец-то, спустя много месяцев разговоров об этом, внутренняя инструкция будет меняться. Впрочем, о таких изменениях мы слышали ещё на первой встрече. Жаль только, что большая часть этого документа будет внутренней, а значит, секретной», – констатируют в «Лиза Алерт». Другая немаловажная проблема в ныне действующем законодательстве, которая нередко затрудняет поиски пропавших, – запрет на определение местоположения мобильного телефона без соответствующего решения суда. Подобное ограничение, как указывают волонтёры, многим пропавшим стоит жизни.
Парадоксально, но факт: созданный всего два года назад волонтёрский отряд по поиску пропавших детей оказывается лучше подготовленным даже с чисто технической точки зрения к ведению поисков, чем профессионалы – полицейские. «На руководящей роли полиции над волонтёрами настаивают в МВД. Имея огромный опыт полевых операций, мы можем с уверенностью сказать: это не работает, – отмечают в «Лиза Алерт». – Полиция не умеет искать в лесу и никогда не проводит массовых поисковых мероприятий в городе. И потому руководить волонтёрами, которые учатся этому, разрабатывая методики на основе опыта, могут только сами волонтёры».
Поиски пропавших детей в России находят самый горячий отклик. Ими занимаются специальные подразделения полиции и добровольцы поисковых отрядов. Методы розыска постоянно совершенствуются, однако практика убеждает: лучше предотвратить беду, чем надеяться на счастливый случай.
Ежегодно в России пропадает около 25 тысяч детей. 90% из них рано или поздно находят, 10% исчезают навсегда. Малолетние дети часто становятся жертвами маньяков-педофилов, количество которых, по мнению экспертов, в последние годы выросло в сотни раз. Насколько легко похитить ребёнка? Съёмочная группа провела эксперимент в одном из парков Москвы - попыталась заманить гуляющих детей под благовидным предлогом поисков убежавшей собачки. Оказалось, что это не представляет никаких сложностей. А если бы на месте журналистов оказался преступник? Как распознать педофила во внешне респектабельном человеке? Фильм рассказывает о специальной методике, позволяющей выявлять преступников, о тех патологических проявлениях - на улице, в школе, в спортзале - которые должны настораживать взрослых.
Уберечь детей от похищения педофилом можно двумя способами, - говорит криминалист Михаил Виноградов. - Первый - это детям с самого раннего возраста внушать, что чужие дяди и тёти опасны, и если что-то случилось, надо визжать, кричать, звать полицию, всячески привлекать внимание. И второе - самое главное - родители должны не спускать глаз с детей на улице.
По статистике, 90% детей, находящихся в розыске, ушли из дома сами. Что чаще всего служит причиной побега: жажда приключений, семейные конфликты, жестокость и равнодушие родителей?
Надо иметь в виду, что если ребёнок убежал из дома, то в 90% случаев это вина родителей, - утверждает доктор медицинских наук, психиатр Борис Положий.
Как обезопасить семью от таких потрясений? Врач считает, что для этого есть всего лишь одно средство: родители должны стать для ребёнка самыми близкими людьми, его друзьями. Случается и такое: родители сами убивают своего ребёнка. О технологии раскрытия таких преступлений сотрудники полиции рассказали съёмочной группе впервые.
Пик детских исчезновений в нашей стране приходится на весну и осень. Как показывает практика, самый эффективный результат дают поиски в первые несколько часов после исчезновения, по горячим следам, пока сам ребёнок или похитившие его люди не успели уйти далеко.
Мы изучали французский опыт, один из самых эффективных в Европе, - рассказал юрист Павел Астахов. - В течение нескольких минут все полицейские подразделения Франции, все транспортные службы, все СМИ оповещаются о том, что пропал ребёнок. От этого эффективность поисков возрастает многократно.
К сожалению, нам до французов далеко. Эксперты подсчитали, что на создание единого общероссийского центра по поиску пропавших детей требуется около 30 миллиардов рублей в год. Таких денег в бюджете не нашлось. Сегодня на помощь полиции всё чаще приходят добровольческие поисковые отряды. Только за два года при участии волонтёров было найдено 525 детей. К достижениям добровольцев можно отнести и отмену "правила трёх дней", когда заявления в полицию принимали только через 72 часа после исчезновения ребёнка. Об этих бескорыстных и самоотверженных людях рассказывает фильм.
Не редкость похищение детей у богатых родителей с целью получения выкупа. Яркий пример тому - нашумевшая история с исчезновением сына мультимиллионера, изобретателя антивирусных компьютерных программ Касперского. Какие выводы сделал бизнесмен из этого похищения? Удалось ли ему разработать новую систему безопасности, на этот раз для своей семьи?
По статистике почти 90% родителей пропавших детей обращаются за помощью к экстрасенсам. Из уст в уста передаются рассказы о том, как люди с необычными способностями разыскали "потеряшку". Можно ли доверять в таких случаях экстрасенсам? Почему профессионалы-поисковики считают, что обращаться к экстрасенсам бесполезно, что эти люди просто зарабатывают деньги на горе родителей?
Почему пропадают дети? Что такое синдром "Саши Степанова"? Как уберечь детей от насильника? Что делать, если ваш ребёнок убежал из дома? Ответы на эти вопросы вы получите, посмотрев документальный фильм "Найти потеряшку".