Хорошо знает болота скайрим.

Только без паники, - сказала Лидия, прежде всего, самой себе. - Прежде, чем начинать с выпученными от ужаса глазами, метаться по этим пещерам, нужно осмотреть этот склад. Вдруг здесь найдется еще что-то полезное. Вскоре нордка и каджит нашли ящик с лечебными снадобьями. Два они употребили, чтобы избавиться от полученных в бою ран, еще штук пять - взяли с собой. Также их трофеями стала пара отмычек, несколько яблок, кошелек септимов и факел. Зажигать его пока не стали - эта часть подземелья была хорошо освещена. - В случае чего, каджит может отлично видеть в темноте, - уверил девушку Карджо. - Но думаю, каджит будет возражать, если мне придется идти следом вслепую, держась за его хвост, - усмехнулась Лидия. - Кажется, нам пора идти. Заброшенная шахта представляла собой целый подземный лабиринт. Некоторые коридоры выглядели обжитыми: новенькие балки, поддерживающие потолок, светильники, кое-какая мебель. Другими тоннелями, напротив, давно не пользовались - во многих местах они обрушились, с потолка свисали клочья паутины, прочной, как рыбацкие сети, на полу лежал аршинный слой пыли. Несколько раз Лидии и Карджо приходилось отбиваться от злокрысов и морозных пауков, которые набрасывались на них из темных закоулков пещеры. Спустя некоторое время они вновь набрели на коридор, который регулярно явно использовался таинственными заговорщиками. Вдоль стен тут стояли несколько новеньких железных клеток, а прямо перед входом находилась большая квадратная яма. Девушка посмотрела вниз - и содрогнулась. На дне лежали мертвые тела, изуродованные жестокими пытками. Какие же чудовища способны на такое? Зачем они это делали? Лидия осознала, что не приди Карджо ей на помощь, она, возможно уже сейчас лежала бы вот так на камнях... Воительница смогла разглядеть, что жертвами загадочных злодеев стали представители самых разных рас и народов: норды, орки, бретонцы, данмеры, редгарды, .... Среди последних она обнаружила и тело Джиалана, хозяина фермы, на которой ее захватили в плен. В дальнем углу ямы лежала каджитка. - О, Шаззи’ла... - прошептал Карджо. - За что тебя постигла такая страшная участь? Она была душой нашего каравана... - Мне очень жаль, - с трудом выговорила воительница. От ужасного зрелища их отвлек слабый стон, раздавшийся из дальнего конца коридора. Лидия и Карджо немедленно устремились на звук, на ходу заглядывая в клетки. Все они были пусты, и лишь в последней на полу лежал едва живой аргонианин, одетый в какие-то лохмотья. - Враги наших врагов - наши друзья, - сказала Лидия. - Его нужно поскорее освободить! Эй, приятель, не падай духом! Мы сейчас вытащим тебя отсюда! Карджо после нескольких неудачных попыток сумел взломать замок клетки. Девушка достала лечебное зелье и напоила им пленника. - Сссспасссибо... слабым голосом проговорил он, с трудом садясь. - Мне уже лучше… - Как твое имя? - Хорошо-Знает-Болота. - Кто? - не поняла Лидия. - Я! - Эээээ... Ну, тут мы за тебя рады. А имя-то твое как? - Я же сказал - Хорошшшо-Знает-Болота! - прошипел ящер. - А что, отличное имя. Учитывая, что среди моих товарищей есть, например Роет-Носом-Землю или Тырит-Что-Плохо-Лежит. - Что ж, тогда - очень приятно. Я - Лидия, а это - Карджо. Кажется, нам пора убираться отсюда. Наверное, это глупый вопрос, но ты не знаешь, где тут выход? - Они завязззали мне глаззза. Но, какое-то время назад мимо меня пробежал сильно потрепанный альтмер. Он выскочил оттуда же, откуда и вы, а исчез вон там, - указал аргонианин. Лидия и каджит переглянулись. - Наверняка, из этой норы есть черный ход, - заметил Карджо. - Возможно, даже несколько. Вскоре бывший пленник уже смог идти. Через некоторое время они набрели на еще один склад, где нашли кожаную броню для аргонианина. За очередным поворотом тоннель круто пошел вверх, и вся троица ощутила легкий ветерок. Впереди показалась массивная дверь с внушительными замками и запорами, однако сейчас она была распахнута настежь. И из-за нее лился слегка приглушенный солнечный свет! Несмотря на усталость, Лидия, Карджо и Хорошо-Знает-Болота ринулись бегом и вскоре высыпали наружу. Чистый воздух Скайрима после часов (а, может быть, веков?), проведенных в затхлом подземелье показался слаще лучшего нордского меда. Некоторое время все трое просто стояли, дыша полной грудью. Наконец, Лидия внимательно огляделась по сторонам. Они находились на каменистом склоне какой-то горы. Вокруг возвышались могучие деревья с пышными кронами. У подножья между стволами местами проглядывала река, до слуха доносился отдаленный рокот водопада. Девушка также заметила, как хорошо была замаскирована дверь, из которой они вышли – ее невозможно было разглядеть даже с нескольких шагов. - Куда направимся? – спросила она у своих спутников. - Хорошо-Знает-Болота, ты откуда будешь? - Я из Виндхххельма, - ответил ящер. – Живу в аргонианском блоке. Ярл Ульфффрик, конечно, не лучший сосед, но там, хотя бы есть работа – мы разгружаем корабли. - Но ведь Виндхельм – очень далеко отсюда, - удивилась Лидия. – Как ты угодил в это разбойничье логово? - Как-то вечером, - начал аргонианин, - ко мне подошел человек в капюшшшоне. Он предложил мне целых сто септимов за небольшую работенку. Нужно было выйти из города, подняться выше по реке и помочь разгрузить лодку, которую тот спрятал в каком-то укромном местечке. Я решил, что он, видимо, контрабандист, но согласился. Вскоре после того, как мы углубились в лес, он внезапно наложил на меня какое-то заклинание. Очнулся я уже в клетке. - Шоровы кости, - проговорила Лидия. – Похоже, эти мерзавцы действуют по всему Скайриму. Кто же они такие?! Но что ты собираешься делать теперь? Вернешься домой? - Да. Но сссперва я бы хотел отомссстить этим гадам, - ответил Хорошо-Знает-Болота. - У меня тоже есть к ним свои счеты, - после паузы изрек Карджо. – Они убили Шаззи’ла. - Тогда, мне кажется, нам нужно сразу отправляться в погоню за проклятым альтмером! Надо показать ему, где хоркеры зимуют! – решительно произнесла воительница. - Сперва надо найти его ссследы, - заметил аргонианин. - Тихо, хвостатый! – вдруг шикнул на него каджит. - От хвоссстатого слышшшу, - оскалился Хорошо-Знает-Болота. - Да заткнитесь, вы оба! – прошептала Лидия. – Теперь уже и я слышу, что сюда кто-то идет.

Хорошо-Знает-Болота (ориг. Scouts-Many-Marshes ) - персонаж в игре The Elder Scrolls V: Skyrim .

Мы уже привыкли жить на гроши, но Расколотые Щиты хотят обобрать нас до последнего!
- Хорошо-Знает-Болота

Биография

Житель Аргонианского блока за стенами Виндхельма. По его словам, приехал в Скайрим чуть не сразу, как вылупился. Упоминает холодный климат Скайрима и холодное отношение нордов к аргонианам. Признаётся, что при разгрузке кораблей нордов некоторый груз пропадает, тем самым намекая на причастность к кражам аргониан-грузчиков. С ним возможен брак, и он, кстати, очень заботливый муж.

Является учителем навыка «Лёгкая броня» уровня «Адепт» (может обучать до уровня навыка 50).

Став супругом, займётся торговлей, так что можно будет продавать ему некоторые вещи. Также будет делиться полученной прибылью в размере 100 септимов в день.

Квесты

«На пару слов » - убедить Торбьорна Расколотый Щит прибавить жалование грузчикам-аргонианам.
«Брачные узы » - доступен для брака после успешного выполнения квеста «На пару слов».

Примечания

Если закончить Гражданскую войну на стороне Имперского легиона и спросить Хорошо-Знает-Болота: «Ты рад, что Ульфрика нет?» ; то последует ответ: - «Ты и представить себе не можешь! Тебе ведь известно, что именно он выставил аргониан за городские стены, надеюсь, что в следующей жизни он станет аргонианином и будет жить в нищете, под властью какого-нибудь фанатичного норда-диктатора» . Хотя впоследствии Хорошо-Знает-Болота признаётся, что он так шутит, но тем не менее будет очень рад приходу к власти Империи.

Баги

Возможно, что после выдачи квеста Хорошо-Знает-Болота застрянет в Аргонианском блоке (такое впечатление, что он цепляется за текстуры двери) и никогда больше не выйдет наружу.
- Решение: переместить его к герою консольными командами prid 0001B140 и moveto player .
Во время сдачи квеста аргонианин может оказаться в воде около пристани, под лодкой Горта. Хорошо-Знает-Болота будет циклично подниматься со дна на поверхность, телепортируясь снова на дно. Разговор в таком состоянии с ним невозможен.
- Решение: переместить его к герою консольными командами prid 0001B140 и moveto player . Также можно использовать ожидание и/или быстрое перемещение в другую локацию и обратно.

Всегда хотелось верить в лучшее, и это подстёгивало желание жить. Хорошо-Знает-Болота верил, что настанет день, и он сможет укрыться за каменными стенами Виндхельма от пронизывавшего ветра, от холода, из-за которого конечности едва ворочались, сердце билось медленнее, плохо перегоняло кровь. Он не перестанет слизывать кровь с содранных ладоней, скусывать топорщившиеся чешуйки, он будет по-прежнему разгружать судна, но получит за это больше, чем несколько жалких септимов. Вера, что власть нынешнего ярла закончится, придавала сил жить. Хорошо-Знает-Болота хотел, чтобы все заразились надеждой на лучшее. Шави научилась радоваться тому, что имела. Возможно, только делала вид, но не жаловалась даже Нитреназе, своему воздыхателю. Тот перестал зло шипеть, провожая зелёными глазами очередного норда-моряка, кто ходил по суше, будто только что потерял хвост, отчего рана кровоточила. Немало, ой как немало сородичей замёрзло, потому что от морозов кровь стыла. Здешние воды очень холодны, хотя их много. Хорошо-Знает-Болота заставляло двигаться желание разогнать кровь у пламени очага. Поэтому он бодро таскал ящики - и в блок, греться. И шипел, глядя, как Стоит-на-Отмели, его сородич, едва ворочал конечностями. Тот не боялся ни пинков, ни неприличной брани, только вовремя убирал хвост, когда кто-нибудь из моряков норовил либо пнуть ногой, либо наступить. Хорошо-Знает-Болота наверняка не мог сказать, знали бесхвостые, насколько чувствительна, по их мнению, лишняя часть тела, или нет. Стоит-на-Отмели шипел: - Вс-сё они знают! С-сколько наш-ших с-сородичей погибло в рабс-стве. И погибает! Знают с-слабые мес-ста! Он таращил мутные от скумы глаза, верхняя губа подрагивала, обнажая ряд острых зубов. Хорошо-Знает-Болота вздыхал, когда проговаривал гневную речь. Через рот, потому что ноздри в лютый холод забивались слизью. Вот кому стала не нужна вера в лучшее. Вот кому простые радости перестали приносить счастье. Хорошо-Знает-Болота вечерами придвигался ближе к Стоит-на-Отмели, напоминал, как было хорошо им раньше, когда они, уставшие, крепко обнимали друг друга. Отчего-то доставляло удовольствие, когда Стоит-на-Отмели поглаживал загнутые назад выросты на голове, отнюдь не чувствительные к прикосновениям. Хорошо-знает-Болота прохаживался длинным тонким - у бесхвостых таких нет - языком по шее, обводил слуховые отверстия. И безошибочно угадывал, нырял Стоит-на-Отмели за рыбой или нет, по вкусу кожи. Нежно-розовый язык был чувствительным, кожа - приятно-шершавая. Чешуйки толстые на руках, спине, гораздо мельче и нежнее - на животе, в паху. И на внутренней поверхности хвоста. Стоит-на-Отмели довольно шипел, конечности дёргались, кода Хорошо-Знает-Болота облизывал хвост от основания до кончика. Чувствительное это место, нежное. Бесхвостые ребятишки норовили потрогать, а то и дёрнуть. И обижались, когда им этого не позволяли. Хорошо-Знает-Болота не завидовал ни людям, ни мерам. Порой ему казалось: завидовали они Саксхлил, поэтому ненавидели - просто так, за то, что вылуплялись из яиц, а не вылезали из брюха; за чешуйчатую кожу, за когтистые конечности. Не питал любви, но и открытой ненависти не питал. Стоит-на-Отмели, в отличие от него, открыто ненавидел бесхвостых. Он доверчиво подставлял хвост ласкам, обвивал им поясницу Хорошо-Знает-Болота, стоя на четвереньках и принимая в клоаку член, потому что любил. Так оно и было сначала, неуклюже-неуверенно. Потом Стоит-на-Отмели раскрепостился. Хорошо-Знает-Болота замечал и помутневший взгляд, и то, что его любовник безропотно готов на что угодно: вылизывал едва ли не каждый коготь, каждую чешуйку, проводил кончиком языка по члену. Что-то подсказывало: тот не искренен. Хвост Хорошо-Знает-Болота невольно отодвигал в сторону, корил себя за то, что Стоит-на-Отмели доверял столь чувствительную часть тела ему, он же - не мог. Хорошо-Знает-Болота был влюблён. Или нет, до сих пор неясно (Хист и тот не скажет, он далеко). Если бы любил, то понял бы, зачем Стоит-на-Отмели понадобилось выпрашивать септим и куда тот девал заработанные содранными чешуйками крохи. Ещё моряки обвинили грузчиков в краже… Понял, когда увидел у спальника два крохотных флакончика. И запах, и форма бутылочек - всё дало понять: Стоит-на-Отмели не любил. Иначе скума не оказалась бы дороже веры в лучшее. Хорошо-Знает-Болота ставил условие: либо он, либо скума, но… сдавался, когда когтистые пальцы подрагивали, когда его любовник стонал. Тот был готов на всё, даже ловил кончик хвоста и облизывал, только бы получить пару-тройку септимов на драгоценную дрянь. Хорошо-Знает-Болота отдёргивал хвост. И обещал, что позволит прикоснуться, когда всё станет как прежде. Как прежде не стало, несмотря на то, что он порой трахал Стоит-на-Отмели. Тот по-прежнему доверчиво обвивал поясницу или закидывал на плечо хвост, позволяя ласкать, однако проклятый запах скумы убивал желание на корню. Порой член опадал, так и не кончив, потому что желание резко пропадало, прятался в складки чешуйчатой кожи. Оставалось разочарование, глубокое и болезненное. Хорошо-Знает-Болота понимал: любви не осталось, та уступила место гадкому чувству - жалости. Никому, кроме него, Стоит-на-Отмели не нужен. Никто, кроме него, не начнёт горевать, если тот умрёт - а тот умрёт: от холода или скумы. Некому, кроме Хорошо-Знает-Болота, вернуть Стоит-на-Отмели веру в лучшее.

Так и вышло: никто, кроме Хорошо-Знает-Болота, не огорчился, когда Стоит-на-Отмели нашли лежавшим в луже собственной блевотины. Хвост неестественно подвёрнут: бил им по полу, очевидно, в судорогах. Рядом треклятая бутылочка, пахнувшая необычайно сильно скумой. - Помниш-шь бес-схвос-стого, который уплыл с-сегодня на С-солс-стейм? - прошипела Шави. - Он принёс-с с-скуму двойной перегонки. Она с-слишком с-сильна для него. И всё: она не огорчилась, потому что всегда пыталась быть счастливой. Хорошо-Знает-Болота хотелось в это поверить, но - в кои-то веки - не смог. Шави плевать на сородича, которому скума заменила всё. Если бы не так, то она бы остановила Стоит-на-Отмели, хотя бы вовремя предупредила Хорошо-Знает-Болота, но не сделала этого. Тот не обиделся. Потому что - понял - не любил. Только жалел, что не сможет захоронить любовника-сородича в родных болотах. Стоит-на-Отмели навеки укроют ледяные воды Скайрима.