Что такое эстетическое воспитание? Основы эстетического воспитания и развития детей дошкольного возраста.

Эстетический вкус проявляется в том, что человек получает удовольствие, духовное наслаждение от встречи с истинной красотой в искусстве, в жизни, в быту. Эстетический вкус – понятие широкое; оно включает в себя не только понимание, наслаждение глубокими, прекрасными произведениями искусства. Но и понимание красоты природы, труда, быта, одежды.

В формировании эстетического вкуса у детей большая роль принадлежит обучению. На занятиях дошкольников знакомят с классическими произведениями детской литературы, музыки, живописи. Дети учатся узнавать, любить доступные их возрасту истинные произведения искусства.

Знакомясь с народной сказкой, с произведениями С.Я.Маршака, С.В.Михалкова, К.И.Чуковского, слушая произведения П.И.Чайковского, Д.Б.Кабалевского и других композиторов, дети начинают приобщаться к красоте и богатству художественного слова, музыки. Все это доставляет им истинное удовольствие, запоминается и формирует основы художественного вкуса.

Воспитывая у детей основы эстетического вкуса, мы учим их видеть и чувствовать красоту окружающего мира, беречь ее. Цветок лучше сохранить на клумбе, а чтобы он расцвел и доставил радость другим, за ним надо ухаживать. Чистоту в группе, создающую уют и красоту, надо поддерживать, не сорить, убирать за собой игрушки и книги. Так в процессе воспитания и обучения осуществляются задачи эстетического воспитания в дошкольном возрасте.

5. Условия и средства эстетического воспитания

Эстетическое воспитание детей осуществляется путем ознакомления детей с эстетикой быта, с прекрасным в труде, в природе, общественных явлениях, и средствами искусства. Научить ребенка чувствовать и понимать красоту жизни - большая и трудная задача, которая требует длительной работы взрослых.

Для реализации задач эстетического воспитания детей необходимы определенные условия. Прежде всего, это среда, в которой ребенок живет и развивается. Она оказывает на ребенка воздействие, которое по своей силе и значимости вряд ли может сравниться с другими. Если обстановка эстетична, красива (совсем необязательно – богата), если ребенок видит красивые отношения между людьми, слышит красивую речь и т.п., то он с малых лет будет принимать эстетическое окружение как норму, а все, что отличается от нормы будет вызывать у него неприятие. Эстетика быта включает в себя множество деталей. Это эстетика обстановки: вещей, которые окружают ребенка и которыми он пользуется, игрушек, одежды малыша и окружающих его людей, дизайн помещений и т.д. Красивые вещи «радуют глаз», вызывают положительные эмоции, желание их сохранять. Теория «белой скатерти» вполне справедлива: если мы хотим воспитывать не только аккуратность, но и потребность в эстетическом окружении, мы должны исключить неэстетичность как таковую. С первых лет жизни ребенка важно и дома, и в дошкольном учреждении уделять внимание эстетике быта.

Эстетика быта детского сада проявляется в художественной простоте, в продуманном подборе предметов обихода, где каждая вещь имеет свое место, где нет ничего лишнего. Окраска стен должна быть спокойных, светлых тонов.

Требования к оформлению детского сада определяются задачами охраны жизни и здоровья детей, содержанием воспитательной работы с ними. Главными среди них являются:

Целесообразность, практическая оправданность обстановки.

Чистота, простота, красота.

Правильное сочетание цвета и света, создающего зрительный контраст, обеспечивающий видимость каждого предмета.

Все компоненты оформления должны составлять единый ансамбль.

Понятие «эстетика быта» включает в себя и красоту каждодневных отношений между людьми, которые окружают ребенка. Очень важно, какую речь он слышит, какие интонации. Необходимо чтобы она была правильной, образной, интонационно богатой и доброжелательной.

Эстетика быта – это и внешний вид человека. Небрежность, неопрятность в одежде, несуразность в подборе цветовой гаммы, неумение найти свой стиль – все это противоречит законом красоты.

Эстетика быта является непременным условием для эстетического воспитания ребенка, тем фоном, который закрепляет или разрушает складывающиеся у него представления о красоте.

Три правила: жить в красоте, замечать красоту, поддерживать и создавать красоту вокруг себя – делают эстетику быта средством эстетического воспитания ребенка.

Мощным средством эстетического воспитания является природа .

Именно в ней можно увидеть гармонию – основу красоты: разнообразие красок, форм, звуков в их сочетании. Сама по себе природа – это условие для всестороннего воспитания и развития ребенка. Средством она становится, когда взрослый целенаправленно использует ее «воспитательные возможности» и делает ее наглядной для ребенка.

Воспитатель раскрывает детям мир природы, помогает им увидеть ее прелесть в капле росы на бутоне, и в переплетении трав, и в красках заката… Надо только видеть эту красоту самому и найти слова, доступные сердцу ребенка. Неоценимую помощь в этом ему окажут художественные произведения о природе, которые он должен хорошо знать и умело использовать. В воспитании средствами природы необходимо не только пассивное созерцательное, но и действенное начало (беречь природу, помогать ей).

Общественная жизнь, труд людей, с которыми ребенок постоянно сталкивается, также является важным средством эстетического воспитания. Слаженный труд строителей вызывает у детей желание создать хорошую постройку, действовать дружно, быть внимательным друг к другу. Описание труда моряков, летчиков, учителей, врачей не только знакомят дошкольников с этими профессиями, но и вызывают желание подражать им. Все это отражается в их играх, способствует воспитанию нравственных и эстетических чувств.

Поэтому воспитатель основательно готовится к проведению экскурсий, в процессе которых дети получают и накапливают необходимый им чувственный опыт. Экскурсии при правильной подготовке и проведении расширяют кругозор дошкольников, учат их видеть, сопоставлять, обобщать, что составляет основу для развития творческого воображения и способностей.

Многогранным и неисчерпаемым средством эстетического воспитания является искусство : изобразительное, музыка, литература, архитектура, театр, кино. Раннее приобщение детей к настоящему высокому искусству способствует зарождению в детской душе поистине эстетического восприятия действительности. Каждый вид искусства своеобразно отражает жизнь и оказывает свое особое влияние на ум и чувства ребенка.

С первых лет жизни детей сопровождает устное народное творчество, детская литература. Особое место в их жизни занимает сказка.

Не все можно выразить словами. Есть такие оттенки чувств, которые глубже и полнее всего могут быть выражены в музыке. Музыка обостряет эмоциональную отзывчивость. Она необходима ребенку. «Детство так же невозможно без музыки, как невозможно без игры, без сказки» - в этом был убежден В.А.Сухомлинский.

Условием и средством эстетического воспитания является и художественная деятельность дошкольников, как организованная воспитателем, так и самостоятельная. Изобразительное искусство необходимо ребенку. Оно дает ему богатые зрительные образы.

В художественной деятельности, как правило, присутствуют воспроизводящий (репродуктивный) фактор и творческий. И тот и другой необходимы и взаимосвязаны – ребенок не может творить, не научившись воспроизводить, репродуцировать.

Все названные выше средства эстетического воспитания – быт, природа, искусство, деятельность – эффективны как сами по себе, так и во взаимосвязи, но перенасыщение так же вредно для развития, как и недостаток эмоционального воздействия. Надо искать и находить золотую середину.

Эстетическое воспитание

(греч. aisthētēs - чувствующий, воспринимающий) - формирование и развитие у человека способности воспринимать произведения искусства и эстетические свойства явлений действительности, т. е. умения оценивать их как прекрасные или безобразные, возвышенные или низменные, трагические или комические.

Конкретное содержание целей, принципов и задач Э. в. людей в различные исторические эпохи было разным, но оно всегда выступало как культивирование способности относиться к действительности с позиций определенных эстетических, а в конечном счете и социальных идеалов.

В социалистическом обществе Э. в. - составная часть единого процесса , целенаправленное воздействие на различные стороны духовной жизни людей, призванное формировать у них разносторонние эстетические вкусы, интересы, увлечения, потребности, творческое отношение к действительности, подлинно человеческое, гуманное отношение друг к другу. Важной сферой Э. в. является труд людей. Задача здесь состоит в том, чтобы развивать у каждого человека стремление к совершенствованию своей трудовой деятельности, способность понимать и чувствовать величие и красоту труда, его результатов. Э. в. в этой сфере не может быть отвлеченным, безотносительным к прогрессивному развитию общества и процессов труда. Отсюда важно воспитывать и эстетически отрицательное отношение к безобразному в труде, к тому, что мешает творческому развитию человека. Одна из сторон Э. в. - формирование эстетических взглядов, чувств, вкусов, связанных с отношением человека к другим людям, с оценками человеческой личности, ее образа жизни и поведения.

Эстетические чувства, вкусы, интересы, увлечения, потребности оказывают сильное воздействие на поведение людей, воплощаются в их делах, в творчестве по законам красоты, в стремлении к совершенству. Без деятельной, творческой, практически преобразующей стороны Э. в. было бы односторонним, абстрактным. Э. в. охватывает также отношение людей к природе. Одна из важных его задач - приобщить каждого к природе как к эстетической ценности, научить умению наслаждаться ею, бережливо относиться к ней, умножать ее красоту и величие.

Составной частью Э. в. является художественное воспитание. Это - развитие любви к искусству, умение постигать красоту художественных ценностей, формирование высоких художественных потребностей, интересов, приобщение к процессу творчества хотя бы в одном из видов искусства, воспитание художника в каждом человеке. Без Э. в. невозможно не только развитие таланта художника, но и усвоение богатого содержания искусства миллионными массами читателей, зрителей, слушателей. Художественное воспитание создает благоприятную духовную атмосферу для расцвета искусства, повышая культуру чувств, развивая творческие способности людей.

Э. в. не означает уравнения эстетических восприятий, чувств, потребностей и вкусов всех людей. В пределах истинного (неизвращенного) эстетического отношения к действительности и искусству неизбежно огромное разнообразие, обусловленное индивидуальными особенностями людей. Например, различными могут быть степень эстетического переживания, форма выражения его, предпочтительный интерес к объектам эстетического восприятия и переживания, к тем или иным видам, жанрам, стилевым особенностям в искусстве.

Э. в. способствует . Развитие эстетической культуры человека тесно связано с его духовным, моральным, физическим развитием, оно углубляет его взгляды, обогащает чувства, переживания, воздействует на все его поведение, на отношение к другим людям, оно играет положительную роль в развитии , в совершенствовании культуры поведения, быта и т. д. По мере продвижения к коммунизму роль Э. в. возрастает, поскольку возрастает роль эстетических оценок, взглядов, чувств, вкусов как мотивов и регуляторов поведения, деятельности людей.

В качестве факторов Э. в. выступают социальные условия, общение с природой, все виды и формы деятельности, учебно-воспитательные и другие учреждения и т. п. Основу Э. в. составляет труд - не только потому, что в труде создаются все материальные и духовные блага общества, но а потому, что в процессе труда формируются эстетические способности, без которых невозможно развитие духовной эстетической культуры человека. Большую роль в эстетическом воспитании молодого поколения играет школа. Основным средством Э. в. является искусство. Именно оно помогает формировать разностороннее эстетическое отношение к различным сферам действительности, оценивать ее с позиций определенных идеалов. Оно совершенствует вкусы и взгляды людей, их эстетические переживания, потребности. Важное место в Э. в. занимает марксистско-ленинская эстетика - наука, изучающая всю область эстетических отношений к миру, помогающая тем самым сформулировать задачи, цели Э. в., наметить пути их осуществления.

Научный коммунизм: Словарь. - М.: Политиздат . Александров В. В., Амвросов А. А., Ануфриев Е. А. и др.; Под ред. А. М. Румянцева . 1983 .

Смотреть что такое "Эстетическое воспитание" в других словарях:

Эстетическое воспитание - целенаправленный процесс формирования у человека эстетического отношения к действительности. Это отношение с возникновением человеческого общества развивалось вместе с ним, воплощаясь в сфере материальной и духовной деятельности людей.… … Большая советская энциклопедия

ЭСТЕТИЧЕСКОЕ ВОСПИТАНИЕ - целенаправленный процесс формирования творчески активной личности, способной воспринимать, чувствовать, оценивать прекрасное, трагическое, комическое, безобразное в жизни и искусстве, жить и творить «по законам красоты». Эстетическое воспитание… … Профессиональное образование. Словарь

Эстетическое воспитание - одно из направлений содержания воспитания подрастающего поколения. Оно заключается в развитии у учащихся эстетического восприятия окружающего мира и способностей создавать прекрасное. Оно основывается на эмоциях, чувствах и природном,… … Основы духовной культуры (энциклопедический словарь педагога)

эстетическое воспитание - estetinis auklėjimas statusas T sritis švietimas apibrėžtis Požiūrio į grožį, gebėjimų suvokti, išgyventi, vertinti ir kurti grožį visose jo reiškimosi srityse ugdymas. Estetinis auklėjimas apima gamtos, meno, darbo, buities, žmonių tarpusavio… … Enciklopedinis edukologijos žodynas

эстетическое воспитание - estetinis auklėjimas statusas T sritis Kūno kultūra ir sportas apibrėžtis Fizinio lavinimo ir dvasinio brandinimo vienovė. atitikmenys: angl. aesthetical education vok. ästhetische Erziehung, f rus. эстетическое воспитание … Sporto terminų žodynas

эстетическое воспитание - estetinis auklėjimas statusas T sritis Kūno kultūra ir sportas apibrėžtis Požiūrio į grožį, gebėjimų suvokti, išgyventi, vertinti ir kurti grožį visose jo reiškimosi srityse ugdymas. atitikmenys: angl. aesthetical education vok. ästhetische… … Sporto terminų žodynas

ЭСТЕТИЧЕСКОЕ ВОСПИТАНИЕ - в самом общем смысле формирование восприимчивости человека к иск ву и прекрасному, существующему в творениях человека и в природе. Иск во понимается при этом как нечто уже созданное и воспринимаемое в его данности. В разные эпохи подчеркивалось… … Философская энциклопедия

ЭСТЕТИЧЕСКОЕ ВОСПИТАНИЕ - процесс формирования и развития эстетич. эмоционально чувственного и ценностного сознания личности и соответствующей ему деятельности. Один из универсальных аспектов культуры личности, обеспечивающий её рост в соответствии с социальным и… … Российская педагогическая энциклопедия

ЭСТЕТИЧЕСКОЕ ВОСПИТАНИЕ - формирование определенного эстетического отношения человека к действительности. В процессе Э. в. вырабатывается ориентация личности в мире эстетических ценностей, в соответствии с представлениями об их характере, сложившимися в данном конкретном… … Эстетика: Словарь

Эстетическое воспитание - процесс формирования и развития эстетического эмоционально чувственного и ценностного сознания личности и соответствующей ему деятельности под влиянием искусства и многообразных эстетических объектов и явлений реальности. Один из… … Педагогический терминологический словарь

Книги

Эстетическое воспитание в семье , Е.М.Торшилова. Эта книга - только одна из точек зрения на эстетическое воспитание в семье. Большая часть книги посвящена эстетическому воспитанию в широком смысле: эстетическомуотношению к труду и красоте…

Система эстетического воспитания подразумевает такое педагогическое воздействие на ребенка, которое способствует развитию у него способности воспринимать прекрасное вокруг себя, отличать красивое, гармоничное от безобразного. Молодые люди со временем должны не только уметь оценивать красоту природы, человеческих отношений, но и испытывать необходимость эстетической деятельности.

Эстетическое воспитание – это одно из направлений педагогики, главная цель которого научить человека понимать и ценить прекрасное.

Эстетическое воспитание имеет личностную направленность и должно охватывать такие стороны развития детей:

Формирование потребностей в области искусства и художественных ценностей.
Воспитание способности к художественному восприятию, которое охватывало бы многие области эстетических явлений.
Освоение знаний для понимания искусства, развитие умения выражать собственные суждения, взгляды по поводу художественного воплощения действительности.

Понятие эстетического воспитания

Развивается эстетический вкус не вдруг, а на протяжении многих лет. Он возникает в процессе работы над эстетическим ростом личности ребенка, когда родители и педагоги стараются развить в нем творческие способности.

Эта сфера воспитания имеет комплексное воздействие на личность, пронизывает все области деятельности, влияет на глубину мышления и чувств, жизненные установки, избирательность. Она тесно взаимосвязана со всеми сферами воспитания, особенно нравственной, поскольку имеет эмоциональное воздействие, заставляет испытывать гамму сложных чувств, выступает организатором духовного роста, регулятором поведения.

О развитости эстетической культуры личности говорит отсутствие в поведении пошлости, способность оценить поэзию высоких чувств, отношений, творческого труда.

Детям не только необходимо иметь потребность в эстетической деятельности, но и активно применять усвоенную систему знаний и навыков в повседневной жизни. Детское творчество тренирует память, формирует мыслительные реакции, учит планированию. Самые первые уроки эстетики на примерах явлений природы и родного края зарождают основы патриотизма, любви к близким, Родине.

Значение эстетического воспитания

Его актуальность человечество начало понимать еще со времен древности. Многие мыслители и поэты утверждали, что с его помощью можно установить общество гармонии и справедливости что «красота спасет мир».

Воспитательная сила искусства заключена в том, что с его помощью человек способен переживать такие насыщенные чувства как радость и грусть, любовь и ненависть, восхищение и разочарование. Испытанные однажды по прочтении сказки или театральной постановки, они переносятся ребенком на реальные жизненные явления.

Культура, литература играют в духовной жизни общества роль не меньшую, чем наука. С их помощью молодежь тоже познает мир, развивает свое сознание, укрепляется во взглядах и убеждениях.

Игра – наиболее продуктивный способ развития творческого потенциала. Посредством игровой деятельности ребенок включается в общение, овладевает элементами культуры, накапливает эстетические впечатления. В процессе игры происходит подготовка к тому, чтобы войти в мир искусства, превратить его в средство познания всего, что окружает.

Занятия по развитию речи формируют представления о многообразии языков и культур родной страны, пробуждают любовь к чтению, дают навыки культуры общения. Особое место занимают походы в театр, кружки выразительного чтения.

На занятиях по окружающему миру воспитывают любовь к природе, патриотизм. Особая роль отводится школьному музею, внимания требует формирование традиций учебного заведения.

Внеурочная деятельность по изучению культуры народов России , проведение совместно с родителями мероприятий, праздников, участие в народных играх и театрализованных представлениях, обрядах дает возможность комплексного решения задачи эстетического развития детей и одновременно их духовно-нравственного воспитания.

Планирование уроков по искусству приобретает особенно важную роль. Они органично продолжаются во время внеклассной деятельности. Приобретенные на уроках по искусству знания ребята с успехом применяют в реальной творческой практике на занятиях в драматических кружках, группах изобразительного искусства.

С этой воспитательной областью тесно связаны походы в театры и кино, экскурсионные поездки, общение с деятелями культуры, искусства.

Обратите внимание

Жизненный опыт детей на каждой стадии развития достаточно мал. Они нескоро смогут выделять эстетические явления из общей массы. Приобщение к творчеству воспитывает у ребенка эстетические потребности, умение наслаждаться искусством, пробуждает интерес к нему, развивает эстетический вкус.

Здоровье общества и эстетическое воспитание

Нынешняя образовательная система несостоятельна. В интересах государства заменить ее на такую, которая позволит максимально раскрыться каждой индивидуальности, поможет детям определить свои пристрастия в искусстве, науке, выбрать любимое ремесло.

Кружки и группы развития должны включать не более 5-7 человек, начиная лет с 5. Находясь вдали от тусовок, подрастающее поколение будет развиваться в культурной среде, учиться чувствовать и думать.

Мышление, речь многих современных детей неразвиты, они не способны выразить свои чувства, переживания. , освоить чтение стихов. Детям постарше нужны занятия в балетных, театральных, художественных студиях, знакомство с риторикой, шахматами, астрономией, изучение биологии, археологии, антропологии.

Откуда возникает творческое общество, грамотные наставники, способные воспитать нравственную личность, имеющую широкий гуманитарный кругозор? Нужны энтузиасты, вооруженные не только теорией, с разработанными программами, имеющие четкие представления о целях эстетического воспитания. Процесс длительный, но неизбежный, иначе обществу грозит вырождение.

Как нельзя заставить любить, так понимать красоту тоже невозможно принудительно. Эрмитаж с Русским музеем, книги по искусству не должны быть в планах каждого воскресенья. Детей можно «наполнить» знаниями. Но целью эстетического воспитания не может быть набор знаний. Это понятие предполагает, прежде всего, способность видеть, создавать вокруг себя красоту.

Среди других важных аспектов эстетической культуры личности в современную эпоху приобретает большое значение категория вкуса, которая детально и глубоко исследована в работах Пьера Бурдье. Согласно мнению Бурдье, эстетический вкус является социально обусловленной и институционально сконституированной категорией. В формировании эстетического вкуса формальному образованию принадлежит важная роль, но она является имплицитной, так как в собственном смысле, по мнению Бурдье, “художественное воспитание, которое, как предполагается дается образовательной системой, является практически несуществующим”.

Большой практический опыт в этом деле принадлежит А.С. Макаренко и С.Т. Шацкому. В организованных ими воспитательных учреждениях ребята принимали широкое участие в подготовке самодеятельных спектаклей, творческих драматических импровизаций. Воспитанники часто слушали художественные произведения и музыку, посещали и обсуждали театральные постановки и кинофильмы, работали в изокружках и студиях, проявляли себя в различных видах литературного творчества. Все это служило действенным стимулом развития лучших черт и качеств личности.

Образовательная система, основанная на социальных различиях, создает то, что Бурдье называет “эстетической диспозицией”, которая и определяет вкусы и ценности в области искусства, что соответствует месту индивида в социальной иерархии.

Социологические исследования, проведенные Бурдье среди групп населения с различным уровнем образования и с различным социальным положением, показывают, каким образом "культивированные диспозиции” и культурная компетентность проявляются в природе потребляемых культурных товаров и в способе, которым они поглощаются. Они варьируются в соответствии с категорией агентов и с областью в которой они применяются, начиная с наиболее “легитимных” областей, таких как живопись или музыка, и кончая наиболее личными, такими как одежда, мебель или пища, а внутри "легитимных” областей в соответствии с "рынками”, академическими или неакадемическими, в которые они могут быть помещены. В результате исследования были установлены два важных факта: с одной стороны, существует очень тесное отношение, связывающее культурные практики с "образовательным капиталом” и социальным происхождением, с другой, при равных уровнях образовательного капитала вес социального происхождения в системе объяснений практик и предпочтений увеличивается по мере удаления от наиболее “легитимных” областей культуры.

Образовательные квалификации будучи адекватным индикатором продолжительности школьной “индоктринации”, т.е. формального образования, гарантирует культурный капитал в той мере, в которой он унаследуется от семьи или же только приобретается в школе. "Показателем культурного уровня и его социального определения становится количество знания и опыта в сочетании со способностью говорить о них”.

На внеклассных мероприятиях дети имеют большие возможности для самопроявления. Отечественная школа накопила большой опыт по эстетическому воспитанию школьников в процессе внеклассной и внешкольной деятельности.

Принимая во внимание то взаимоотношение, которое существует между "культурным капиталом”, унаследованным от семьи, и "академическим капиталом”, а также логику передачи культурного капитала и функционирования образовательной системы, мы не можем объяснить тесную взаимосвязь между компетентностью в музыке или живописи и академическим капиталом исключительно действием образовательной системы и еще меньше художественным образованием, которое, как предполагается, она дает, но которое практически не существует. Академический капитал, согласно Бурдье -- это “продукт совмещенных усилий культурной трансмиссии через семью и культурной трансмиссии через школу”... Через операции внедрения ценностей школа также помогает сформировать общую диспозицию в отношении “легитимной” культуры, которая вначале приобретается по отношению материала, получившего статус программного, но может быть применена за пределами учебного плана, принимая форму незаинтересованной способности накапливать опыт и знание, которые могут и не быть “непосредственно прибыльными на академическом рынке”.

Общий вывод этого параграфа можно представить следующим образом. Вся система эстетического воспитания нацелена на общее развитие ребенка как в эстетическом плане, так и в духовном, нравственном и интеллектуальном. Это достигается путем решения следующих задач: овладения ребенком знаниями художественно-эстетической культуры, развития способности к художественно-эстетическому творчеству и развития эстетических психологических качеств человека, которые выражены эстетическим восприятием, чувством, оценкой, вкусом и другими психическими категориями эстетического воспитания.

Образовательная система определяет общую культуру, выходящую за рамки учебного плана, “негативно”, отграничивая внутри доминантной культуры область того, что включено в учебные планы и контролируется экзаменами.

Бурдье определяет основные черты культурной аристократии как эссенциализм и отказ от самоопределения своей сущности, что ведет за собой свободу от соблюдения мелочных правил. Для академической аристократии идентификация с сущностью культивированного человека равно принятию требований, имплицитно в ней содержащихся. В своих целях и средствах образовательная система определяет стремление к "легитимному самодидактизму”, который предполагается при приобретении общей культуры и необходимость в котором растет по мере продвижения в образовательной иерархии. Противоречивость фразы "легитимный самодидактизм” указывает на качественное различие между высоко ценимой вне учебного плана культурой обладателя академических квалификаций и “нелегитимной”, “внеплановой” эстетической культурой самодидакта. Последняя, вне институционального контроля, который официально санкционирует ее приобретение, признается только в пределах технической компетенции без какой-либо социальной ценности.

Хотя образовательные институты предполагают выполнение определенных эстетических практик, они не могут требовать их выполнения, поэтому эти практики становятся атрибутом, закрепленным за определенным статусом, характеризующим эстетическую диспозицию.

Эта логика помогает объяснить, каким образом "легитимная диспозиция”, которая приобретается путем частого контакта с определенным классом текстов, а именно литературными и философскими произведениями) признанными академическим каноном, распространяется на другие менее легитимные произведения, такие как авангардная литература или на области, получившие меньшее академическое признание, такие как кино. Компетенция в этих областях не обязательно приобретается в учебном процессе, чаще она является результатом ненамеренного усвоения, осуществляемого через семейное или внешкольное, но институциональное (кружки, клубы, лектории и т.д.) эстетическое образование. Эта диспозиция при помощи набора перцептупальных и оценочных схем дает возможность его обладателю воспринимать, классифицировать и запоминать разнообразный эстетический опыт. Таким образом, можно объяснить то, что образовательные квалификации функционируют как условия входа в универсум легитимной культуры. Но существует еще один важный, еще более скрытый эффект институциональной системы эстетического воспитания. Через образовательные квалификации обозначаются некоторые условия существования -- те, которые составляют предпосылку получения квалификации, а также эстетической диспозиции, наиболее жесткого условия вступления в мир “легитимной культуры”.

Любое “легитимное” произведение задает нормы своего восприятия и определяет как единственное легитимный способ восприятия тот, который вводит в игру определенную диспозицию и определенную компетентность. Это означает, что все агенты объективно измеряются этими нормами. В то же время можно установить являются ли эти диспозиции компетентности дарами природы или же продуктами обучения и выявить условия неравного классового распределения способности к восприятию “высокой культуры”.

Одним из важных источников эстетического опыта школьников является разнообразная внеклассная и внешкольная работа. В ней удовлетворяются насущные потребности в общении, и происходит творческое развитие личности.

Интенция производителя является продуктом социальных норм, которые определяют историческую изменчивую границу между простыми техническими объектами и произведениями искусства. Однако оценка зависит также и от интенции зрителя, которая сама является функцией условных норм, управляющих отношением к произведению искусства в определенной социально-исторической ситуации, а также от способности зрителя конформировать с этими нормами, то есть от его художественного образования. Эстетический способ восприятия в “чистом виде” соответствует определенному способу художественного производства. Так, если продукт художественной интенции утверждает абсолютную первичность формы над функцией (постимпрессионизм) это категорически требует “чистой” эстетической диспозиции, которая раньше требовалась лишь условно.

"Эстетический вкус формируется у человека в течение многих лет, в период становления личности. В младшем же школьном возрасте о нем говорить не приходится. Однако это ни в коей мере не означает, что эстетические вкусы не следует воспитывать в младшем школьном возрасте. Напротив, эстетическая информация в детском возрасте служит основой будущего вкуса человека"

В последнее время “самолегитимирующее воображение счастливого меньшинства”, становится предметом анализа столь влиятельного философа как С. Лангер. В ее исследовании мы видим “постоянное воссоздание кантианской темы антиномии чистого удовольствия и наслаждения чувств”: «В прошлом массы не имели доступа к искусству. Музыка, живопись и книги были удовольствиями доступными богатым, Можно было бы предположить, что бедные, "простые” люди получали бы такое же удовольствие если бы у них был шанс. Но теперь, когда все могут читать, ходить в музеи, слушать великую музыку по крайней мере по радио, суждение масс об этих вещах стало реальностью, и таким образом стало ясно, что великое искусство не является непосредственным чувственным удовольствием. Иначе оно, подобно печенью или коктейлям льстило бы как необразованному, так и культивированному вкусу”.

Эстетические явления действительности и искусства, глубоко воспринятые людьми, способны порождать богатый эмоциональный отклик. Эмоциональный отклик, по мнению Д.Б. Лихачева, является основой эстетического чувства. Оно представляет собой "социально-обусловленное субъективное эмоциональное переживание, рожденное оценочным отношением человека к эстетическому явлению или предмету"

Отношения дистинктивности не являются лишь случайным компонентом эстетической диспозиции. Чистый взгляд предполагает разрыв с обычным отношением к миру, который является социальным разрывом. Х.Ортега-и-Гассет современному искусству систематический отказ от всего человеческого то есть от страстей эмоций и чувств, которые обычные люди вкладывают в свое обычное существование. “Отказ от человечного” означает отказ от всего обычного, легкого и непосредственно доступного. Интерес в содержании репрезентации, который ведет людей к называнию прекрасным репрезентацию прекрасных вещей, уступает место равнодушию и дистанции, которые отказываются подчинять суждения о репрезентации природе репрезентируемого объекта.

Таким образом, утверждает Бурдье, "чистый” взгляд может быть определен в сравнении с "наивным” взглядом, а популярная эстетика определяется по отношению к высокой эстетике. Нейтральное описание любого из этих противоположных типов видения невозможно.

В своем анализе "популярной” эстетики, которая представляет особый интерес для темы данной работы, Бурдье подчеркивает, что она основана наподтверждении связи между искусством и жизнью, что предполагает подчинение формы функции, на “отказе от отказа”, который является отправным пунктом высокой эстетики, то есть явного отделения повседневной диспозиции от эстетической. Враждебность рабочего класса и слоев среднего класса, обладающих наименьшим культурным капиталом, по отношению к формальным экспериментам проявляется в отношении к театру, живописи, кино, фотографии. В театре и в кино популярная аудитория любит сюжеты, которые развиваются логически и хронологически в направлении к счастливому концу и идентифицируют себя скорее с простыми сюжетами и персонажами, чем со спорными символическими фигурами и действиями или загадочными проблемами “театра жестокости” и т.п.. Это отторжение происходит не из-за незнакомости, а по причине глубоко укорененного требования участия, в котором формальный эксперимент приносит разочарование.

Популярные вкусы относятся в формальной утонченности как к знаку вытеснения, отторжения непосвященных. Характер высокой культуры, сакральной и удушенной, предполагает ледяную торжественность великих музеев, роскошь оперных театров, декор концертных залов, что создает дистанцию, отказ от коммуникации, предупреждение против соблазна фамильярности. Напротив, популярные развлечения предполагают участие зрителя, а также коллективное участие публики в празднике, причиной которого оно становится.

Эта популярная реакция является полной противоположностью отдаленности, равнодушию эстета, который, аппроприируя какой-либо из объектов популярного вкуса, вводит дистанцию, разрыв -- меру своей отдаленной дистинктивности, путем смещения интереса с содержания, персонажа или сюжета на форму. Относительная оценка специфических художественных эффектов несовместима с погружением в непосредственную данность произведения. Эстетическая теория так часто рассматривала отдаленность, незаинтересованность, равнодушие как единственный способ признать автономность произведения искусства, что мы стали забывать, что они означают отказ от инвестирования самого себя и серьезного восприятия. Создалось убеждение, что вкладывание слишком большой страсти в творения разума наивно и вульгарно, что интеллектуальное творчество противостоит моральной целостности или политической последовательности.

Популярная эстетика представляет, по утверждению Бурдье, негативную противоположность кантианской эстетике. Последняя стремится отделить незаинтересованность, единственную гарантию эстетического качества созерцания, от заинтересованности чувств, которая определяет приятное, и от заинтересованности разума, которая определяет Добро. По контрасту, в массовой культуре каждый имидж выполняет функцию и соотносится с нормами морали или с удовольствием во всех суждениях. Эти суждения всегда являются реакциями на реальность репрезентируемой вещи или на функции, которые могла бы выполнять репрезентация. Так, фотограф) может репродуцировать ощущение ужасов войны, просто показав этот ужас. “Популярный натурализм узнает красоту в образе красивой вещи или, реже, в красивом образе красивой вещи”.

Еще одна категория эстетического воспитания - сложное социально-психологическое образование - эстетический вкус. А.И. Буров определяет его, как "относительно устойчивое свойство личности, в котором закреплены нормы, предпочтения, служащие личным критерием для эстетической оценки предметов или явлений"

Эстетика, которая подчиняет форму и само существование образа его функции, плюралистична и условна, завися от различных аудиторий. Поскольку имидж всегда судится путем отсылки к функции, которую он выполняет для определенного человека или класса зрителей, эстетическое суждение принимает форму гипотетического суждения, имплицитно основанного на признании жанров, совершенство и масштаб которых определяется концептом. Произведение часто редуцируется к стереотипу их социальной функции. Неудивительно, что эта эстетика, которая основана на информативном или моральном интересе, отвергает образы тривиального суждения образу объекта автономности в отношении объекта образа. Только цвет может предотвратить отторжение тривиальных вещей.

Принципы оценки произведения искусства людьми, не имеющими специфической компетенции, полностью противоположны принципам традиционной эстетики. Для популярной культуры характерна систематическая редукция объектов искусства к объектам жизни, что является явным "варварством" с точки зрения "чистой” эстетики. Эстетизм, который делает артистическую интенцию основой "искусства жить” предполагает своего рода моральный агностицизм, полную противоположность этической диспозиции, которая подчиняет искусство ценностям искусства жизни. Эстетическая интенция может только противоречить диспозициям этоса или нормам этического, которые определяют легитимные объекты и способы репрезентации для различных социальных классов, исключая из универсума репрезентабельного некоторые реальности и способы их репрезентации. Так, наиболее легкие способы эпатажа это трансгрессия этической цензуры (например, в вопросах секса), которую принимают другие классы даже внутри области, которые доминантная диспозиция определяет как эстетическое. Другой способ -- это придание эстетического статуса объектам или способам репрезентации, которые исключаются доминантной эстетикой своего времени.

Символическая трансгрессия представляет собой антитезу мелкобуржуазного морализма.. Декадентское искусство, отрезанное от социальной жизни, не уважающее ни бога, ни человека, должно быть подчинено науке морали и справедливости.

Д.Б. Неменский определяет эстетический вкус, как "невосприимчивость к художественным суррогатам" и "жажду общения с подлинным искусством". Но нам более импонирует определение данное А.К. Дремовым. "Эстетический вкус - это способность непосредственно, по впечатлению, без особого анализа чувствовать, отличать подлинно прекрасное, подлинные эстетические достоинства явлений природы, общественной жизни и искусства"

Целью искусства, в таком случае, должно быть возбуждение морального чувства, достоинства, идеализация реальности подмены объекта идеалом объекта, изображением истинного, а не реального. Одним словом, оно должно образовывать. Для этого оно должно передавать не личные впечатления, а реконструировать социальную и историческую истину, доступную для всеобщего суждения. Эта концепция образовательной функции искусства, полностью редуцирующая его собственно эстетический аспект, нашла выражение во многих теоретических и практических разработках концепции эстетического воспитания. Результатом явилось смещение акцентов в художественном воспитании на идеологическую, этическую, историческую сторону произведения, на все то, что так или иначе связано с содержанием, а форма была практически выведена за скобки. Такой подход, несмотря на его демократический потенциал, является на деле формой идеологической индоктринации через посредство текстов искусства и вряд ли может быть назван эстетическим воспитанием. Кроме того, в нем не учитываются социальные различия, во многом обуславливающие разницу в восприятии искусства.

В зависимости от содержания, яркости эстетические явления способны возбуждать в человеке чувства духовного наслаждения или отвращения, возвышенные переживания или ужас, страх или смех. Д.Б. Лихачев отмечает, что, испытывая такие эмоции неоднократно, в человеке формируется эстетическая потребность, которая представляет собой "устойчивую нужду в общении с художественно-эстетическими ценностями, вызывающими глубокие переживания"

Последняя может быть приобретена не только в процессе обучения, но и в прямом контакте с произведениями искусства. Таким образом, способность к эстетическому суждению воспитывается путем создания эстетической диспозиции, т.е. способности к самостоятельным эстетическим суждениям, и формируется эта основа эстетической культуры личности только институционально, т.е. или в процессе обучения, или в процессе контакта с такими культурными институтами как музеи, галереи, выставки, в которых эксплицитно или имплицитно присутствует образовательная функция. Но это еще не объясняет разницы между "чистым”, незаинтересованным восприятием формы, характерным для эстетической диспозиции, и восприятием, обусловленным популярным, или "варварским” вкусом, основанным на оценке содержания произведения искусства. Согласно Бурдье, чтобы объяснить связь между "культурным капиталом” (т.е. уровнем образования) и способностью оценивать искусство “внезависимости от его содержания”, недостаточно указать на тот факт, что образование обеспечивает языковые инструменты и референции, которые делают возможным выражение эстетического опыта и конституируются этим выражением. По сути дела, эта связь утверждает зависимость эстетической диспозиции от материальных условий существования, которые являются предпосылкой аккумуляции культурного капитала, который может быть приобретен в результате отстранения от экономической необходимости. Вывод Бурдье основан на социальной обусловленности эстетической культуры личности -- только высшие страты общественной иерархии, свободные от повседневных экономических трудностей, становятся носителями эстетической диспозиции и незаинтересованных эстетических суждений, основанных на принципах кантианской эстетики.

Только так возможно полноценное освоение эстетического явления, его содержания, формы. Это требует развития у ребенка способности тонкого различения формы, цвета, оценки композиции, музыкального слуха, различения тональности, оттенков звука и других особенностей эмоционально-чувственной сферы. Развитие культуры восприятия есть начало эстетического отношения к миру.

Роль эстетического воздействия как школы, так и семьи, в таком случае, так же обусловлена экономическими и социальными условиями, лежащими в их основе, а также содержанием, которые они “внушают”. Введение игрового элемента в образовательную практику (в форме спортивных игр, а также игровых элементов в стандартных учебных занятиях) не столько создает определенную "зону свободы”, так как игры эти проходят по строго установленным правилам, сколько конституирует элементы эстетической, незаинтересованной деятельности, которая составляет часть жизнедеятельности экономически привилегированных классов. Эта аккумуляция культурного капитала через игру позволит подростку, при вхождении в мир взрослых, освоить такую "незаинтересованную” и "неоплачиваемую” деятельность как внутреннее убранство дома и его поддержание, прогулки и туризм, церемонии и приемы, а также артистические практики и удовольствия. Символическое потребление произведений искусства составляет неотъемлемую часть свободы от экономической нужды, которому сопутствует наличие свободного времени и субъективных возможностей такого потребления, оно является "утверждением власти над доминируемой необходимостью”.

так часто происходит в рамках учебных программ представляет собой согласно Бурдье "эстетическую перверсию”. Рационализация ведет к использованию эксплицитных, стандартизированных таксономий, зафиксированных раз и навсегда в форме синоптических схем или дуалистических типологий (например, классицизм / романтизм). Образовательная система не может создать эстетическую диспозицию или дать конкретное направление эстетическому восприятию, но она создает формы выражения, которые ставят практические предпочтения на уровень квазисистематического дискурса и сознательно организуют их вокруг эксплицитных принципов, что ведет к символическому овладению практическими принципами вкуса. В этом смысле художественное воспитание играет такую же роль для эстетического вкуса, как грамматика для языковой компетентности. Оно заменяет систематичность "эстетики в себе”, основанной на практических принципах вкуса на интернациональную квазисистематичность формальной эстетики. Таким образом, академизм потенциально присутствует в любой рациональной педагогике, которая передает доктринальный набор эксплицитных норм и формул, скорее негативных, чем позитивных. Причиной отрицательного отношения эстета к педагогике является то, что рациональное обучение искусству предлагает замену непосредственному опыту -- тропинку, которая укорачивает долгий путь знакомства, таким образом предлагая решение для тех, кто надеется наверстать упущенное.

В своем анализе эстетической культуры личности Бурдье руководствуется двумя критериями -- уровнем образования и социальным происхождением, которые как определяют различные типы отношения человека к произведению искусства, так и эстетический вкус. Можно выделить два основных способа приобщения к эстетической ценности и, соответственно, две группы, находящиеся в оппозиции друг к другу. Первая группа идентифицирует себя с схоластическим определением культуры и считает, что она усваивается в учебном процессе. Вторая защищает неинституциональную культуру и отношение к ней. Эта борьба между “читателями” и “художниками” является борьбой различных фракций доминантной культуры по поводу определения личности, того, что является моделью личности и того типа образования, который может его продуцировать.

Принимая во внимание то взаимоотношение, которое существует между"культурным капиталом”, унаследованным от семьи, и "академическим капиталом”, а также логику передачи культурного капитала и функционирования образовательной системы, мы не можем объяснить тесную взаимосвязь между компетентностью в музыке или живописи и академическим капиталом исключительно действием образовательной системы и еще меньше художественным образованием, которое, как предполагается, она дает, но которое практически не существует. Академический капитал, согласно Бурдье -- это “продукт совмещенных усилий культурной трансмиссии через семью и культурной трансмиссии через школу”... Через операции внедрения ценностей школа также помогает сформировать общую диспозицию в отношении “легитимной” культуры, которая вначале приобретается по отношению материала, получившего статус программного, но может быть применена за пределами учебного плана, принимая форму незаинтересованной способности накапливать опыт и знание, которые могут и не быть “непосредственно прибыльными на академическом рынке”. Образовательная система определяет общую культуру, выходящую за рамки учебного плана, “негативно”, отграничивая внутри доминантной культуры область того, что включено в учебные планы и контролируется экзаменами.

Бурдье определяет основные черты культурной аристократии как эссенциализм и отказ от самоопределения своей сущности, что ведет за собой свободу от соблюдения мелочных правил. Для академической аристократии идентификация с сущностью культивированного человека равно принятию требований, имплицитно в ней содержащихся. В своих целях и средствахобразовательная система определяет стремление к "легитимному самодидактизму”, который предполагается при приобретении общей культуры и необходимость в котором растет по мере продвижения в образовательной иерархии. Противоречивость фразы "легитимный самодидактизм” указывает на качественное различие между высоко ценимой вне учебного плана культурой обладателя академических квалификаций и “нелегитимной”, “внеплановой” эстетической культурой самодидакта. Последняя, вне институционального контроля, который официально санкционирует ее приобретение, признается только в пределах технической компетенции без какой-либо социальной ценности.

По мнению Бурдье, невозможно провести сущностный анализ эстетической диспозиции, который основан на рассмотрении объектов социально предназначенных в качестве произведения искусства, то есть требующих эстетической интенции, способной конституировать их как таковые. Такой анализ, вынося за скобки институциональный аспект проблемы, не принимает во внимание коллективного и индивидуального генезиса этого продукта истории, бесконечно репродуцируемого образованием и не выделяет историческую причину, которая подлежит необходимости института. Если произведение искусства это то, что требует быть воспринято как эстетическое, и если каждый объект, естественный или искусственный, может быть воспринят эстетически, то и можно прийти к выводу, что эстетическая интенция создает произведение искусства. Внутри класса искусственно созданных объектов, определенных в оппозиции к естественным объектам, класс художественных объектов определяется тем фактом, что их необходимо воспринимать эстетически, то есть с точки зрения формы, а не функции. Но как такое определение может быть сделано операционально? Э. Пановский отмечает, что практически невозможно определить научно в какой момент искусственный объект становится художественным объектом, то есть форма преобладает над функцией. Интенция производителя является продуктом социальных норм, которые определяют историческую изменчивую границу между простыми техническими объектами и произведениями искусства. Однако оценка зависит также и от интенции зрителя, которая сама является функцией условных норм, управляющих отношением к произведению искусства в определенной социально-исторической ситуации, а также от способности зрителя конформировать с этими нормами, то есть от его художественного образования. Эстетический способ восприятия в “чистом виде” соответствует определенному способу художественного производства. Так, если продукт художественной интенции утверждает абсолютную первичность формы над функцией (постимпрессионизм) это категорически требует “чистой” эстетической диспозиции, которая раньше требовалась лишь условно.

Современный зритель должен репродуцировать первичную операцию, при помощи которой художник произвел этот новый фетиш. Взамен он получает как никогда много. Наивный эксгибиционизм “выставляемого напоказ” потребления, который стремится к дистинктивности в “грубом” выставлении напоказ плохо усвоенной роскоши -- ничто в сравнении со способностью чистого взгляда, квазикреативной власти, которая отделяет эстета от толпы радикальным различием, инскрибированным в “персонах”. В этой с вязи Бурдье обращается к концепции культуры Х. Ортеги-и-Гассета. Он опирается на положение Ортеги о враждебности массы новому искусству, “антинародному” по своей сущности. В последнее время “самолегитимирующее воображение счастливого меньшинства”, становится предметом анализа столь влиятельного философа как С. Лангер. В ее исследовании мы видим “постоянное воссоздание кантианской темы антиномии чистого удовольствия и наслаждения чувств”: «В прошлом массы не имели доступа к искусству. Музыка, живопись и книги были удовольствиями доступными богатым, Можно было бы предположить, что бедные, "простые” люди получали бы такое же удовольствие если бы у них был шанс. Но теперь, когда все могут читать, ходить в музеи, слушать великую музыку по крайней мере по радио, суждение масс об этих вещах стало реальностью, и таким образом стало ясно, что великое искусство не является непосредственным чувственным удовольствием. Иначе оно, подобно печенью или коктейлям льстило бы как необразованному, так и культивированному вкусу”.

В своем анализе "популярной” эстетики, которая представляет особый интерес для темы данной работы, Бурдье подчеркивает, что она основана на подтверждении связи между искусством и жизнью, что предполагает подчинение формы функции, на “отказе от отказа”, который является отправным пунктом высокой эстетики, то есть явного отделения повседневной диспозиции от эстетической. Враждебность рабочего класса и слоев среднего класса, обладающих наименьшим культурным капиталом, по отношению к формальным экспериментам проявляется в отношении к театру, живописи, кино, фотографии. В театре и в кино популярная аудитория любит сюжеты, которые развиваются логически и хронологически в направлении к счастливому концу и идентифицируют себя скорее с простыми сюжетами и персонажами, чем со спорными символическими фигурами и действиями или загадочными проблемами“ театра жестокости” и т.п.. Это отторжение происходит не из-за незнакомости, а по причине глубоко укорененного требования участия, в котором формальный эксперимент приносит разочарование.

Принципы оценки произведения искусства людьми, не имеющими специфической компетенции, полностью противоположны принципам традиционной эстетики. Для популярной культуры характерна систематическая редукция объектов искусства к объектам жизни, что является явным"варварством” с точки зрения "чистой” эстетики. Эстетизм, который делает артистическую интенцию основой "искусства жить” предполагает своего рода моральный агностицизм, полную противоположность этической диспозиции, которая подчиняет искусство ценностям искусства жизни. Эстетическая интенция может только противоречить диспозициям этоса или нормам этического, которые определяют легитимные объекты и способы репрезентации для различных социальных классов, исключая из универсума репрезентабельного некоторые реальности и способы их репрезентации. Так, наиболее легкие способы эпатажа это трансгрессия этической цензуры (например, в вопросах секса), которую принимают другие классы даже внутри области, которые доминантная диспозиция определяет как эстетическое. Другой способ -- это придание эстетического статуса объектам или способам репрезентации, которые исключаются доминантной эстетикой своего времени.

Символическая трансгрессия представляет собой антитезу мелкобуржуазного морализма. Декадентское искусство, отрезанное от социальной жизни, не уважающее ни бога, ни человека, должно быть подчинено науке морали и справедливости. Целью искусства, в таком случае, должно быть возбуждение морального чувства, достоинства, идеализация реальности подмены объекта идеалом объекта, изображением истинного, а не реального. Одним словом, оно должно образовывать. Для этого оно должно передавать не личные впечатления, а реконструировать социальную и историческую истину, доступную для всеобщего суждения. Эта концепция образовательной функции искусства, полностью редуцирующая его собственно эстетический аспект, нашла выражение во многих теоретических и практических разработках концепции эстетического воспитания. Результатом явилось смещение акцентов в художественном воспитании на идеологическую, этическую, историческую сторону произведения, на все то, что так или иначе связано с содержанием, а форма была практически выведена за скобки. Такой подход, несмотря на его демократический потенциал, является на деле формой идеологической индоктринации через посредство текстов искусства и вряд ли может быть назван эстетическим воспитанием. Кроме того, в нем не учитываются социальные различия, во многом обуславливающие разницу в восприятии искусства.

Восприятие произведения искусства, согласно Бурдье, также социально обусловлено, так как оно основано на "принципе уместности”, сконституированном и приобретенном социально. Именно этот принцип позволяет выбирать стилистические черты, характерные для определенного периода, художника или группы художников, из многообразия предложенных глазу элементов. Невозможно охарактеризовать произведение искусства с точки зрения стиля без знания альтернативных возможностей, т.е. без определенной компетентности. "Эстетическая диспозиция, понимаемая как способность к восприятию и расшифровке специфически стилистических характеристик, неотделима от специфической художественной компетентности”. Последняя может быть приобретена не только в процессе обучения, но и в прямом контакте с произведениями искусства. Таким образом, способность к эстетическому суждению воспитывается путем создания эстетической диспозиции, т.е.способности к самостоятельным эстетическим суждениям, и формируется эта основа эстетической культуры личности только институционально, т.е. или в процессе обучения, или в процессе контакта с такими культурными институтами как музеи, галереи, выставки, в которых эксплицитно или имплицитно присутствует образовательная функция. Но это еще не объясняет разницы между "чистым”, незаинтересованным восприятием формы, характерным для эстетической диспозиции, и восприятием, обусловленным популярным, или" варварским” вкусом, основанным на оценке содержания произведения искусства. Согласно Бурдье, чтобы объяснить связь между "культурным капиталом” (т.е. уровнем образования) и способностью оценивать искусство “вне зависимости от его содержания”, недостаточно указать на тот факт, что образование обеспечивает языковые инструменты и референции, которые делают возможным выражение эстетического опыта и конституируются этим выражением. По сути дела, эта связь утверждает зависимость эстетической диспозиции от материальных условий существования, которые являются предпосылкой аккумуляции культурного капитала, который может быть приобретен в результате отстранения от экономической необходимости. Вывод Бурдье основан на социальной обусловленности эстетической культуры личности -- только высшие страты общественной иерархии, свободные от повседневных экономических трудностей, становятся носителями эстетической диспозиции и незаинтересованных эстетических суждений, основанных на принципах кантианской эстетики.

Бурдье, так же как и Г.Рид, обращается к понятию игры, но игра для него -- не пространство свободного применения творческих сил, а интеллектуальная иллюзия, требующая “игровой серьезности”, доступная только тем, кто не забывает о нейтрализующей дистанции, которой требует “иллюзия”-игра. Способность удерживать эту дистанцию крайне важна для эстетической диспозиции, которая представляет собой ”обобщенную способность нейтрализовать требования повседневности и выводить за скобки практические цели... которая может возникнуть в мире, свободном от настоятельной необходимости и путем практики такой деятельности, которая является самоценной -- учебных упражнений или созерцания произведений искусства.Роль эстетического воздействия как школы, так и семьи, в таком случае, так же обусловлена экономическими и социальными условиями, лежащими в их основе, а также содержанием, которые они “внушают”. Введение игрового элемента в образовательную практику (в форме спортивных игр, а также игровых элементов в стандартных учебных занятиях) не столько создает определенную "зону свободы”, так как игры эти проходят по строго установленным правилам, сколько конституирует элементы эстетической, незаинтересованной деятельности, которая составляет часть жизнедеятельности экономически привилегированных классов. Эта аккумуляция культурного капитала через игру позволит подростку, при вхождении в мир взрослых, освоить такую "незаинтересованную” и "неоплачиваемую” деятельность как внутреннее убранство дома и его поддержание, прогулки и туризм, церемонии и приемы, а также артистические практики и удовольствия. Символическое потребление произведений искусства составляет неотъемлемую часть свободы от экономической нужды, которому сопутствует наличие свободного времени и субъективных возможностей такого потребления, оно является "утверждением власти над доминируемой необходимостью”.

Социальная обусловленность эстетической диспозиции наиболее ярко проявляется в такой категории как эстетический вкус, в котором выражается социальная дистинктивность. Отсюда негативная окраска в отношении вкусов других, отрицание их как неестественных и порочных. "Эстетическая нетерпимость может обернуться ужасным насилием”. Эстетический вкус определяет различные жизненные стили, которые чаще всего нетерпимы друг к другу. Это проявляется как объективно, так и субъективно в повседневной жизни, в косметике, одежде, интерьере, которые становятся утверждением положения индивида в социальном пространстве.

Поскольку образовательный капитал не означает равенства социального положения, то вариации в нем связаны с понятием компетентности, даже в тех областях, которые не затрагиваются образовательной системой. Культурная или языковая компетентность приобретается в отношении определенного поля, функционирующего одновременно как источник внушения и как рынок, и определяется условиями своего приобретения. Способ использования символических товаров является отличительной чертой “класса” и идеальным оружием в стратегиях различения. ” Идеология естественного вкуса противопоставляет две модальности культурной компетенции и ее использования и стоящие за ними два способа приобретения культуры”. Всеобщее раннее семейное образование, начинающееся с первых лет жизни и переходящее в институциональное обучение, которое завершает его, отличается от запоздавшей методической учебы не столько глубиной и длительностью своего воздействия, сколько модальностью отношения к языку и культуре, которые оно создает.

Основой компетентности "знатока” является медленное усвоение, практическое мастерство, которое, подобно искусству мышления или искусству жизни не может быть передано исключительно путем предписания или внушения. Приобретение такой компетентности подразумевает постоянный контакт с произведениями искусства. Такой подход заранее ограничивает сферы влияния эстетического воспитания через образовательные институты, которые не имеют или не используют возможности создания эстетической среды. Находящиеся вне школьной программы виды эстетической деятельности связаны с неравными локализациями, экономическим статусом, кадровым обеспечением этих институтов. Если художественное воспитание в рамках учебного заведения и влияет на (формирование эстетического вкуса, то скорее в негативном плане. манифестируя недоступность непосредственного общения с произведениями искусства или ограничивая ее жесткими сигнификациями, обусловленными институциональной политикой. Это может привести к различным последствиям для создания эстетической диспозиции, от полного отторжения до стремления к тотальной апроприации во взрослом мире, в зависимости от социальных амбиций, места в иерархии, его подвижности или ригидности, контактов с представителями других страт и т.д.

Усвоенное с детства эстетическое суждение знатока всегда является до какой-то степени бессознательным. При сопоставлении этого "естественного” эстетического вкуса с теми вкусами, которые должны формироваться в институционализированном воспитательном процессе мы снова сталкиваемся с дилеммой интуитивного и рационального в эстетическом воспитании. Можно ли рациональными методами воспитать и развить эстетические критерии и оценки носящие часто спонтанный и интуитивный характер. Бурдье подчеркивает противоположность этих принципов: “все институционализированное обучение предполагает определенную степень рационализации... свободное удовольствие эстета отказывается от концептов”. Помещение знания об искусстве над непосредственным опытом созерцания, выдвижение на первый план не самого произведения, а его обсуждения, которое так часто происходит в рамках учебных программ представляет собой согласно Бурдье "эстетическую перверсию”. Рационализация ведет к использованию эксплицитных, стандартизированных таксономий, зафиксированных раз и навсегда в форме синоптических схем или дуалистических типологий (например, классицизм/ романтизм). Образовательная система не может создать эстетическую диспозицию или дать конкретное направление эстетическому восприятию, но она создает формы выражения, которые ставят практические предпочтения на уровень квазисистематического дискурса и сознательно организуют их вокруг эксплицитных принципов, что ведет к символическому овладению практическими принципами вкуса. В этом смысле художественное воспитание играет такую же роль для эстетического вкуса, как грамматика для языковой компетентности. Оно заменяет систематичность "эстетики в себе”, основанной на практических принципах вкуса на интенциональную квазисистематичность формальной эстетики. Таким образом, академизм потенциально присутствует в любой рациональной педагогике, которая передает доктринальный набор эксплицитных норм и формул, скорее негативных, чем позитивных. Причиной отрицательного отношения эстета к педагогике является то, что рациональное обучение искусству предлагает замену непосредственному опыту -- тропинку, которая укорачивает долгий путь знакомства, таким образом предлагая решение для тех, кто надеется наверстать упущенное.

В определении эстетики современного мифа необходимо принимать во внимание то, что само слово “мифология” глубоко двусмысленно. Оно имеет два значения, объективное и метаязыковое, -- система мифов и наука о мифах. Барт ощущал эту фундаментальную двойственность, но не устранял ее. За этим стоит сближение критики мифов с мифотворчеством, характерная для современной культурной ситуации. Как метаязыковая, так и языковая, как теоретическая, так и практическая деятельность вытекают из одной и той же культурной потребности и относятся к современному мифу также, как относилось к классическому мифу классическое искусство. Миф, для Барта, является не только критическим, но и эстетическим объектом, его анализ функционально аналогичен художественному синтезу. Отсюда возникает трудноопределимая, но прекрасно ощутимая художественная форма бартовских “практических мифологий”.

Миф пропитывает собой всю социальную действительность, не оставляя ни одной щелки, которая давала бы доступ к настоящей действительности. Эта анонимная и аморфная масса расхожих слов и представлений, обозначенная Р. Бартом в работе “Удовольствие от текста” словом “докса”, представляет собой первичный и неистощимый источник мифов. В своей универсальности она встает непреодолимой преградой между человеком и миром, между сознанием и реальностью. В то же время это окружение формирует среду формирования вкусов, предпочтений и ценностных ориентаций, которые входят в сознание очень прочно благодаря тотальным стратегиям культурного производства, которые продуцируют и реплицируют бесчисленные мифы всеми доступными технологическими средствами и транслируют их благодаря медиа.

Представляется, что для глубокого понимания процессов формирования эстетических представлений наших современников и для оптимизации процесса эстетического воспитания необходимо выделить основные эстетические мифологемы современного российского социума, выявить подлежащие им эстетические принципы и проанализировать процессы массового произведенного артефакта в значимый факт популярной культуры. Этот анализ может оказать влияние на оптимизацию институционального процесса эстетического воспитания, который не может проходить успешно вне учета энвироментальных факторов и механизмов их воздействия на эстетическую культуру личности и сообщества

Массовая культура представляет собой сложное многофункциональное социокультурное явление, специфический способ освоения действительности и адаптации к ней личности, проявляющийся в условиях постиндустриального общества, производства и распространения культурных ценностей. Отличительными особенностями массовой культуры являются: ориентация на вкусы и потребности «среднего человека», исключительно высокая гибкость, способность трансформировать артефакты, созданные в рамках других культур и превращать их в предметы массового потребления; коммерческий характер; использование клише при создании ее артефактов, а также связь со средствами массовой коммуникации как главным каналом распространения и потребления ценностей массовой культуры. Основными функциями массовой культуры в постиндустриальном обществе являются: адаптационная, коммуникативная, рекреационная, идеологическая, коммерческая, потребительская, информационно-гносеологическая, ценностно-ориентационная.

2. Массовая культура зародилась в Новое время под влиянием экономических, социально-политических, научно-технологических факторов, и прошла несколько этапов в своем развитии, превратившись в масштабную сферу культуры индустриального и постиндустриального общества. Основными подходами к исследованию данного феномена являются следующие: массовая культура рассматривается в контексте анализа массового общества (Н. Бердяев, Г. Лебон, Г. Тард) в связи с теорией масс и определяется как культура, рождающая «человека-локатора» (Д. Рисмен), «одномерного человека» (Г. Маркузе); массовая культура рассматривается учеными, как правило, с точки зрения аксиологического подхода, который позволяет проследить трансформацию классических культурных ценностей в условиях постиндустриального общества, появление «усредненной» культуры и ее влияние на массовое сознание. Сегодня в научной литературе отсутствует единая точка зрения относительно влияния массовой культуры на процесс развития личности и роли, которую она играет в современном обществе. Современные теоретико-методологические установки относительно сущности массовой культуры разработаны в контексте постмодернистских воззрений (Р. Барт, М. Бланшо, Ж. Бодрийяр, Ж. Делез, М. Фуко, У. Эко и др.) и заключаются в рассмотрении массовой культуры как вида реальности, к которому неприемлемы классические схемы анализа.
3. Опираясь на наукоемкое производство и средства массовой коммуникации, современная массовая культура оказывает амбивалентное воздействие на общество и человека. С одной стороны, она способствует распространению в обществе социокультурных инноваций, создает дополнительные удобства и комфорт в повседневной жизни. С другой - массовая культура, ориентируясь в основном на технические способы производства, на технологические и информационные аспекты жизни людей, отрывает общество от природы, в значительной степени игнорирует (или даже разрушает) культурные традиции. Используя средства массовой коммуникации, массовая культура снижает планку любой идеи, любой проблемы, любого явления до уровня массового потребителя, тем самым лишая и человека, и действительность их истинного уровня и значения.
4. Основными факторами формирования отечественной массовой культуры являются: социально-экономический, политический, воспитательно-образовательный, нравственно-психологический. В своем развитии массовая культура в России прошла четыре этапа: 1) в XIX веке складываются предпосылки формирования массовой культуры; 2) появление собственно массовой культуры относится к 20-30-м годам XX века, в этот период определяется ее социальная ориентация и специфика; 3) в 60-70-е годы XX века в массовой культуре наблюдается поворот от идеологической советской массовой культуры к потребительской массовой культуре западного образца; 4) с 1980 года до настоящего времени - период расцвета массовой культуры. Основной чертой современной массовой культуры является синтез разных качеств: с одной стороны, продолжают действовать стереотипы, укоренившиеся за годы советской власти, с другой - активно внедряются ценности постиндустриального общества. Российская массовая культура содержит ряд особенностей: особая политизация, направленная против сохранившихся тоталитарных форм государственной власти; моральная десакрализация ценностей традиционной культуры; акцентирование внимания на экзистенциальном трагизме личности в отчужденном обществе; широкое применение методов артизации.
5. Взаимосвязь личности с миром культуры (бытие личности в культуре), в которой не только исторически закрепляются традиционные ценности, становясь базой для последующего культурного развития, но и динамично развиваются образцы массовой культуры, носит субъектно-объектный характер. Личность, освоившая ценности как традиционной, так и массовой культуры и способная определять приоритеты в своем развитии, понимается как субъект культуры. В современных условиях развития массовой культуры происходит трансформация представлений о личности как субъекте культуры. Система средств массовой коммуникации создает основу для объективации личности, ее унификации и, как следствие, появления массового человека. Главной особенностью массового человека является то, что он представляет действительность через отражение ее в СМИ. В результате массовая культура фрагментирует личность, лишая ее целостности и сужает ее ограниченным набором стереотипных проявлений. Характерными чертами массифицированной личности являются: социальная дезориентированность относительно ценностных ориентации; пониженная способность к рассуждению; поверхностное («плоское») восприятие человеком культурных ценностей; модификация сознания.
6. В условиях массовой культуры трансформирующегося российского общества, процесс самореализации личности предполагает не только приспособление к новой культурной реальности, но и формирование у нее внутренних усилий, нацеленных на саморазвитие. В связи с этим вырабатывается система адаптационных механизмов, то есть способов организации, норм деятельности, которые стимулируют развитие человека, прежде всего, как субъекта культуры. Основными механизмами адаптации, способствующими самореализации личности являются: общесоциальные, коммуникативные, ценностно-нормативные, способы поддержания духовных норм культуры, идентификационные. К адаптационным механизмам можно отнести защитные реакции личности в условиях распространения образцов массовой культуры. Доминирующую роль в процессе самореализации играет образовательно-гносеологический фактор.

Теоретическая и практическая значимость исследования состоит в том, что материалы диссертации могут быть использованы:

* в развитии теоретических представлений об особенностях массовой культуры;
* в исследовании динамики массовой культуры в современной России;
* для дальнейшего изучения проблемы взаимосвязи массовой культуры и личности, в конкретизации знаний о самореализации личности в условиях культурных трансформаций.

Теоретические обобщения и выводы могут быть использованы в процессе преподавания курса философии культуры, культурологии, социологии культуры в высших учебных заведениях, а также для разработки учебных и вариативных курсов по проблемам современной массовой культуры. Отдельные положения диссертации могут применяться при анализе конкретных ситуаций ин формационной культуры, для разработки программы «Молодежь и современное информационное общество» на уровне муниципального образования.