Что семья дает государству. Семья в современном обществе

Разруха в головах, о которой мы часто говорим и сегодня, прежде всего ударяет по основе основ государства - семье. Именно через семью осуществляется преемственность поколений и передача мудрости, традиций и заветов предков. Развалить семью, сбить родителей с курса задачи достойного воспитания детей, разлучить детей и родителей - вот главные задачи, которых пытаются добиться те, кто мечатет сломить государство.

Хочу обратить ваше внимание на посвящённый важным и животрепещущим вопросам труд, написанный около 80 лет тому назад. Называется он «Путь духовного обновления». И, несмотря на четыре пятых века давности его написания, заключенный в его строках смысл остаётся актуальным и по сей день. Можно даже сказать, что сегодня востребованность осознания заложенных в данный текст непреложных истин крайне велика.

Из работы И.А.Ильина «Путь духовного обновления»:

1. ЗНАЧЕНИЕ СЕМЬИ

«Семья есть первый, естественный и в то же время свя­щенный союз, в который человек вступает в силу необходи­мости. Он призван строить этот союз налюбви, на вере и на свободе, научиться в нем первым совестным дви­жениям сердца и подняться от него к дальнейшим фор­мам человеческого духовного единения – родине и го­сударству.

Семья начинается с брака и в нем завязывается. Но человек начинает свою жизнь в такой семье, которую он сам не создавал: это семья, учрежденная его отцом и матерью, в которую он входит одним рождением, задол­го до того, как ему удается осознать самого себя и окру­жающий его мир. Он получает эту семью как некий дар судьбы. Брак по самому существу своему возникает из выбора и решения, а ребенку не приходится выбирать и решать: отец и мать как бы образуют ту предустановлен­ную для него судьбу, которая выпадает ему на его жиз­ненную долю, и эту судьбу он не может ни отклонить, ни изменить - ему остается только принять ее и нести всю жизнь. То, что выйдет из человека в его дальнейшей жизни, определяется в его детстве и притом самим этим детством; существуют, конечно, врожденные склонности и дары, но судьба этих склонностей и талантов - ра­зовьются ли они в дальнейшем или погибнут, и если расцветут, то как именно, - определяется в раннем дет­стве.

Вот почему семья является первичным лоном чело­веческой культуры. Мы все слагаемся в этом лоне, со все­ми нашими возможностями, чувствами и хотениями; и каждый из нас остается в течение всей своей жизни ду­ховным представителем своей отечески материнской семьи или как бы живым символом ее семейственного духа. Здесь пробуждаются и начинают развертываться дрем­лющие силы личной души; здесь ребенок научается лю­бить (кого и как?), верить (во что?) и жертвовать (чему и чем?)*; здесь слагаются первые основы его характера; здесь открываются в душе ребенка главные источники его будущего счастья и несчастья; здесь ребенок становится маленьким человеком, из которого впоследствии раз­вивается великая личность или, может быть, низкий проходимец. Не прав ли Макс Мюллер, когда он пишет: “Я думаю, что там, где речь идет о воспитании детей, к жизни надо подходить, как к чему-то в высшей степени серьезному, ответственному и высокому”; и не прав ли немецкий богослов Толук, утверждая: “Мир управляется из детской”... Мир не только строится в детской, но и разрушается из нее; здесь прокладываются не только пути спасения, но и пути погибели. И если мы подумаем, что “следующее поколение” все время вновь нарождается и воспитывается и что все его будущие подвиги и преступ­ления, его духовная сила и его возможное духовное кру­шение - уже теперь, все время, слагаются и созревают вокруг нас и при нашем содействии или бездействии, то мы сможем отдать себе отчет в том, какая ответственность лежит на нас...

Все это означает, что семья есть как бы живая “лабо­ратория” человеческих судеб - личных и народных, и притом каждого народа в отдельности и всех народов со­обща, с тем отличием, однако, что в лаборатории обычно знают, что делают, и действуют целесообразно, а в семье обычно не знают, что делают, и действуют, как при­дется. Ибо семейная “лаборатория” возникает от при­роды, на иррациональных путях инстинкта, традиции и нужды; здесь люди не задаются никакой определенной творческой целью, а просто живут, удовлетворяют свои собственные потребности, изживают свои склонности и страсти и то удачно, то беспомощно несут последствия всего этого. Природа устроила так, что одно из самых ответственных и священных призваний человека - быть отцом и матерью - делается для человека доступным просто при минимальном телесном здоровье и половой зре­лости, так что человеку достаточно этих двух условий для того, чтобы не задумываясь наложить на себя это при­звание... “А чтоб иметь детей - кому ума недоставало?!” (Грибоедов). Вследствие этого утонченнейшее, благород­нейшее и ответственнейшее искусство на земле - искусст­во воспитания детей - почти всегда недооценивается и продешевляется; к нему и доселе подходят так, как если бы оно было доступно всякому, кто способен физически рождать детей, как если бы существенным было именно зачатие и рождение, а остальное - именно воспита­ние - было бы совсем несущественно или могло бы де­латься как-то так, “само собой”. На самом же деле тут все обстоит совсем иначе. Окружающий нас мир людей таит в себе многое множество личных неудач, болезненных явлений и трагических судеб, о которых знают только духовники, врачи и прозорливые художники; и все эти явления сводятся в последнем счете к тому, что родители этих людей сумели их только родить и дать им жизнь, но открыть им путь к любви, к внутренней свободе, вере и со­вести, т. е. ко всему тому, что составляет источник духов­ного характера и истинного счастья, не сумели; родители по плоти сумели дать своим детям, кроме плотского су­ществования, только одни душевные раны*, иногда даже сами не замечая того, как они возникали у детей и въеда­лись в душу, но не сумели дать им духовного опыта**, этого целительного источника для всех страданий души...

Бывают эпохи, когда эта небрежность, эта беспомощ­ность, эта безответственность родителей начинают воз­растать от поколения к поколению. Это как раз в те эпо­хи, когда духовное начало начинает колебаться в душах, слабеть и как бы исчезать; это эпохи распространяющегося и крепнущего безбожия и приверженности к материаль­ному, эпохи бессовестности, бесчестия, карьеризма и ци­низма. В такие эпохи священное естество семьи не на­ходит себе больше признания и почета в человеческих сердцах; им не дорожат, его не берегут, его не строят. Тогда в отношениях между родителями и детьми возни­кает некая “пропасть”, которая, по-видимому, увеличи­вается от поколения к поколению. Отец и мать перестают “понимать” своих детей, а дети начинают жаловаться на “абсолютную отчужденность”, водворившуюся в семью; и, не понимая, откуда это берется, и забывая свои собственные детские жалобы, выросшие дети завязывают новые семейные ячейки, в которых непонимание и отчужде­ние обнаруживаются с новою и большею силою. Непрозор­ливый наблюдатель мог бы прямо подумать, что “время” настолько “ускорило” свой бег, что между родителями и детьми установилась все возрастающая душевно-духов­ная “дистанция”, которую нельзя ни заполнить, ни преодо­леть; тут, думают они, нельзя ничего поделать: история спешит, эволюция с повышенной быстротой создает все новые уклады, вкусы и воззрения, старое стремительно старится, и каждое следующее десятилетие несет лю­дям новое и неслыханное... Где же тут “угнаться за моло­дежью”?! И все это говорится так, как если бы духовные основы жизни тоже подлежали веянию моды и техниче­ских изобретений...

В действительности это явление объясняется совсем иначе, а именно - заболеванием и оскудением человече­ской духовности и в особенности духовной традиции. Семья распадается совсем не от ускорения исторического темпа, но вследствие переживаемого человеком духовно­го кризиса. Этот кризис подрывает семью и ее духовное единение, он лишает ее главного, того единственного, что может сплотить ее, спаять и превратить в некое прочное и достойное единство, а именно - чувства взаим­ной духовной сопринадлежности. Половая потребность, инстинктивные влечения создают не брак, а всего только биологическое сочетание (спаривание); из такого соче­тания возникает не семья, а элементарное рядом-жи-тельство рождающих и рожденных (родителей и детей). Но “похоть плоти” есть нечто неустойчивое и самовольное; она тянет к безответственным изменам, к капризным новшествам и приключениям; у нее, так сказать, “корот­кое дыхание”, едва достаточное для простого деторожде­ния и совершенно не соответствующего задаче воспитания.

В действительности человеческая семья, в отличие от “семьи” у животных, есть целый остров духовной жизни. И если она этому не соответствует, то она обречена на разложение и распад. История показала и подтвердила это с достаточной наглядностью: великие крушения и исчезно­вения народов возникают из духовно-религиозных кризисов, которые выражаются прежде всего в разложении семьи. Понятно, почему это так было и бывает. Семья есть первоначальная, исходная ячейка духовности - как в том смысле, что именно в семье человек впервые научает­ся (или, увы, не научается!) быть личным духом, так и в том смысле, что духовные силы и умения (или, увы, сла­бости и неумения), полученные от семьи, человек пере­носит затем на общественную и государственную жизнь. Вот почему духовный кризис поражает прежде всего ис­ходную ячейку духовности; если духовность колеблется и слабеет, то она слабеет прежде всего в семейной тра­диции и в семейной жизни. Но, раз поколебавшись в семье, она начинает слабеть и вырождаться - и во всех че­ловеческих отношениях и организациях: больная клетка создает больные организмы.

Только дух имеет достаточно глубокое и длительное ды­хание для того, чтобы творчески создавать и поддерживать естество семьи, чтобы успешно разрешать не только “проблему половой любви”, но и проблему создания но­вого, лучшего и более свободного поколения. Поэтому формула брака звучит не так: “я жажду” или “я желаю”, или “мне хочется”, а скорее так: “в любви и через лю­бовь я создаю новую, лучшую и более свободную челове­ческую жизнь”... Она звучит не так: “желаю наслаждать­ся моим счастьем”- ибо это была бы формула, уводящая брак на уровень простого спаривания, а скорее так: “я хо­чу создать свой собственный духовный очаг и в этом найти свое счастье”...

Всякая настоящая семья возникает из любви и дает человеку счастье. Там, где заключается брак без любви, семья возникает лишь по внешней видимости; там, где брак не дает человеку счастья, он не выполняет своего первого назначения. Научить детей любви родители мо­гут лишь тогда, если они сами в браке умели любить. Дать детям счастье родители могут лишь постольку, поскольку они сами нашли счастье в браке. Семья, внутренне спаян­ная любовью и счастьем, есть школа душевного здоровья, уравновешенного характера, творческой предприимчи­вости. В просторе народной жизни она подобна прекрас­но распустившемуся цветку. Семья, лишенная этой здо­ровой центростремительности, растрачивающая свои силы на судороги взаимного отвращения, ненависти, подозрения и “семейных сцен”, есть настоящий рассадник больных характеров, психопатических тяготений, не­врастенической вялости и жизненного “неудачничества”. Она подобна тем больным растениям, которым ни один хо­роший садовник не даст места в своем саду.

Если ребенок не научится любви в семье своих роди­телей, то где же он научится ей? Если он с детства не при­выкнет искать счастья именно во взаимной любви, то в каких же злых и дурных влечениях он будет искать счастья в зрелом возрасте? Дети все перенимают и всему подражают, незаметно, но глубоко вчувствуясь в жизнь своих родителей, тонко подмечая, угадывая, иногда бессознательно следя за “старшими” наподобие “неутоми­мых следопытов”. И тот, кому приходилось слышать и регистрировать детские высказывания, точки зрения и иг­ры в несчастных и разлагающихся семьях, где жизнь есть сплошное мучительство, лицемерие и надрыв, тот знает, какое больное и гибельное наследство получает от роди­телей такая несчастная детвора.

Чтобы развиваться верно и творчески, ребенок должен иметь в своей семье очаг любви и счастья. Только тогда он сможет развернуть свои нежнейшие и духовнейшие спо­собности; только тогда его собственная инстинктивная жизнь не будет вызывать в нем ни ложного стыда, ни бо­лезненного отвращения; только тогда он сможет приль­нуть с любовью и гордостью к традиции своей семьи и своего рода с тем, чтобы принять ее и продолжить ее сво­ею жизнью. Вот почему любовная и счастливая семья есть живая школа - сразу - и творческого равновесия души, и здорового органического консерватизма. Там, где царит здоровая семья, там творчество будет всегда достаточно консервативным для того, чтобы не выродиться в беспоч­венную революционность, а консерватизм будет всегда достаточно творческим для того, чтобы не выродиться в реакционное мракобесие.

В любовной и счастливой семье воспитывается человек с неповрежденным душевным организмом, который сам способен органически любить, органически строить и ор­ганически воспитывать. Детство есть счастливейшее вре­мя жизни: время органической непосредственности; вре­мя уже начавшегося и еще предвкушаемого “большого” счастья; время, когда все прозаические “проблемы” безмолвствуют, а все поэтические проблемы зовут и обещают; время повышенной доверчивости и обостренной впечат­лительности; время душевной незасоренности и искрен­ности; время ласковой улыбки и бескорыстного доброже­лательства. Чем любовнее и счастливее была родитель­ская семья, тем больше этих свойств и способностей со­хранится в человеке, тем больше такой детскости он вне­сет в свою взрослую жизнь, а это значит - тем неповреж­деннее останется его душевный организм; тем естествен­нее, богаче и творчески продуктивнее расцветет его лич­ность в лоне его родного народа.

И вот главным условием такой семейной жизни являет­ся способность родителей ко взаимной духовной любви. Ибо счастье дается только любовью долгого и глубокого дыхания, а такая любовь возможна только в духе и че­рез дух.

2. О ДУХОВНО ЗДОРОВОЙ СЕМЬЕ

Напрасно думать, что духовность доступна только людям образованным, людям высокой культуры. История всех времен и народов показывает, что именно образован­ные слои общества, увлекаясь игрою сознания и отвлеченностями ума, гораздо легче утрачивают ту непосредствен­ную силу доверия к показаниям внутреннего опыта, ко­торая необходима для духовной жизни. Ум, порвавший с глубиною чувства и с художественною силою вообра­жения, привыкает обливать все ядом праздного, разру­шающего сомнения и поэтому оказывается в отношении духовной культуры не строящим, а разрушающим нача­лом. Напротив, у людей наивно-непосредственных эта разрушающая сила еще не начинает действовать. Человек малой “культурности” гораздо более способен прислуши­ваться к показаниям внутреннего опыта, т.е. прежде всего сердца, совести, чувства справедливости, чем человек хотя бы и большой, но рационалистической культуры. Простая душа наивна и доверчива; может быть, именно потому она легковерна и суеверна, и верит, где не надо, но зато самый дар веры у нее не отнят, а по­тому она способна верить и там, где надо. Пусть духов­ность ее - некритическая, малоразумная, недифферен­цированная, тянет к мифу и к магии, связана со страхом и может заблудиться в колдовстве. Но духовность ее несомненна и подлинна - и в способности внимать дыханию и зову Божию, и в любви сострадательной, и в любви патриотически-жертвенной, и в совестном акте, и в чувстве справедливости, и в способности наслаждаться красотою природы и искусства, и в проявлениях собствен­ного достоинства, правосознания и деликатности. И на­прасно образованный горожанин стал бы воображать, будто все это недоступно “необразованному кресть­янину”!.. Словом, духовная любовь доступна всем людям, независимо от уровня их культурности. И всюду, где она обнаруживается, она является истинным источником проч­ности и красоты семейной жизни.

В самом деле, человек призван к тому, чтобы видеть и любить в любимой женщине (или соответственно - в лю­бимом мужчине) не только плотское начало, не только телесное явление, но и “душу” - своеобразие личности, особливость характера, сердечную глубину, для которых внешний состав человека служит лишь телесным выраже­нием или живым органом. Любовь только тогда является простым и кратковременным вожделением, непостоянным и мелким капризом плоти, когда человек, желая смертного и конечного, любит скрытую за ним бессмертность и беско­нечность; вздыхая о плотском и земном, радуется духов­ному и вечному; иными словами - когда он ставит свою любовь перед лицо Божие и Божиими лучами освещает и измеряет любимого человека... В этом - глубокий смысл христианского “венчания”, венчающего супругов венцом радости и муки, венцом духовной славы и нрав­ственной чести, венцом пожизненной и нерасторжимой духовной общности. Ибо вожделение может быстро пройти, оно бывает подслеповатым. И предчувствовав­шееся наслаждение может обмануть или надоесть. И что тогда? Взаимное отвращение прикрепленных друг к другу людей?.. Судьба человека, который в ослеплении связал себя, а прозрев - проклял свою связанность? Пожиз­ненная унизительность ежедневной лжи и лицемерия? Или развод? Прочность семьи требует иного; люди должны желать не только утех любви, но и ответственного совместного творчества, духовной общности в жизни, в страдании и в ношении бремен, по древнеримской брачной формуле: “где ты, Кай, там и я, твоя Кая”...

То, что должно возникнуть из брака, есть прежде всего новое духовное единение и единство - единство мужа и жены: они должны понимать друг друга и делить радость и горе жизни; для этого они должны однород­но воспринимать и жизнь, и мир, и людей. Здесь важно не душевное подобие, и не одинаковость характеров и тем­пераментов, а однородность духовных оценок, которая только и может создать единство и общность жизненной цели у обоих. Важно то, чему ты поклоняешься? чему молишься? что любишь? чего желаешь себе в жизни и в смерти? чем и во имя чего ты способен жертвовать?* И вот жених и невеста должны найти друг в друге это единочувствие и единолюбне, объединиться в том, что есть важнейшего в жизни и ради чего стоит жить... Ибо только тогда они сумеют, как муж и жена, всю жизнь верно воспринимать друг друга, верить друг другу и верить друг в друга. Это и есть самое драгоценное в браке: полное взаимное доверие перед Лицом Божиим, а с этим связано и взаимное уважение, и способность образовать новую, жизненно сильную духовную ячейку. Только такая ячейка может разрешить главную задачу брака и семьи - осу­ществить духовное воспитание детей.

Воспитать ребенка значит заложить в нем основы духовного характера и довести его до способности само­воспитания. Родители, которые приняли эту задачу и твор­чески разрешили ее, подарили своему народу и своей роди­не новый духовный очаг; они осуществили свое духовное призвание, оправдали свою взаимную любовь и укрепили, обогатили жизнь своего народа на земле: они сами во­шли в ту Родину, которою стоит жить и гордиться, за которую стоит бороться и умереть.

Итак, нет более верной основы для достойной и счаст­ливой семейной жизни, как взаимная духовная любовь му­жа и жены: любовь, в которой началастрасти и дружбы сливаются воедино, перерождаясь в нечто высшее - в огонь всестороннего единения. Такая любовь примет не только наслаждение и радость - и не выродится, не выветрится, не огрубеет от них, но примет и всякое страдание, и всякое несчастье, чтобы осмыслить их, освя­тить их и очиститься через них. И только такая любовь может дать человеку тот запас взаимного понимания, взаимного снисхождения к слабостям и взаимного прощения, терпения, терпимости, преданности и верности, который необходим для счастливого брака.

Поэтому можно сказать, что счастливый брак воз­никает не просто из взаимной естественной склонности (“по милу хорош”), но из духовного сродства людей (“по хорошу мил”)**, которое вызывает непоколебимую волю - стать живым единством и соблюсти это единство во что бы то ни стало, и соблюсти его не только напоказ людям, но на самом деле, перед Лицом Божиим. В этом глубочайший смысл религиозного освящения брака и соот­ветствующего церковного обряда. Но это составляет и первое, необходимейшее условие для верного, духовного воспитания детей.

Я уже указывал на то, что ребенок вступает в семью своих родителей как бы в доисторическую эпоху своей личности и начинает дышать воздухом этой семьи со своего первого физического вздоха. И вот в душном воздухе несогласной, неверной, несчастной семьи, в пошлой атмос­фере бездуховного, безбожного прозябания не может рас­цвести здоровая детская душа. Ребенок может приобрести чутье и вкус к духу только у духовно осмысленного семей­ного очага; он может органически почувствовать все­народное единение и единство, только испытав это един­ство в своей семье, а не почувствовав этого всенарод­ного единства, он не станет живым органом своего народа и верным сыном своей родины. Только духовное пламя здорового семейного очага может дать человеческому сердцунакаленный угль духовности, который будет и греть его, и светить ему в течение всей его дальнейшей жизни.

1. Так, семья имеет призвание дать ребенку самое глав­ное и существенное в его жизни.

Блаженный Августин сказал однажды, что “человечес­кая душа - христианка от природы”. Это слово особенно верно в применении к семье. Ибо в браке и в семье человек учится от природы - любить, из любви и от любви стра­дать, терпеть и жертвовать, забывать о себе и служить тем, кто ему ближе всего и милее всего. Все это есть не что иное, как христианская любовь. Поэтому семья оказывается как бы естественною школою христиан­ской любви, школою творческого самопожертвования, со­циальных чувств и альтруистического образа мыслей. В здоровой семейной жизни душа человека с раннего дет­ства обуздывается, смягчается, приучается относиться к ближним с почтительным и любовным вниманием. В этом умягченном, любовном настроении она предварительно прикрепляется к тесному, домашнему кругу с тем, чтобы дальнейшая жизнь вывела ее в этой самой внутренней “установке” к широким кругам общества и народа.

2. Далее, семья призвана воспринимать, поддерживать и передавать из поколения в поколение некую духовно-религиозную, национальную и отечественную традицию. Из этой семейной традиции и благодаря ей возникла вся наша индо-европейская и христианская культура - культура священного очага семьи*: с ее благоговейным почитанием предков, с ее идеей священной межи, огора­живающей родовые могилы; с ее исторически слагающими­ся национальными обычаями и нарядами. Это семья создала и выносила культуру национального чувства и патриотической верности. И сама идея “родины” - лона моего рождения, и “отечества”, земного гнезда моих отцов и предков - возникла из недр семьи как телес­ного и духовного единства. Семья есть для ребенка первое родное место на земле; сначала - место-жилище, источ­ник тепла и питания, потом - место осознанной любви и духовного понимания. Семья есть для ребенка первое “мы”, возникшее из любви и добровольного служения, где один стоит за всех и все за одного. Она есть для него лоно естественной солидарности, где взаимная любовь превращает долг в радость и держит всегда открытыми священные врата совести*. Она есть для него школа взаимного доверия и совместного, организованного действования. Не ясно ли, что истинный гражданин и сын своей родины воспитывается именно в здоровой семье?

3. Далее, ребенок учится в семье верному восприятию авторитета. В лице естественного авторитета отца и матери он впервые встречается с идеею ранга и научается воспринимать высший ранг другого лица, преклоняясь, но не унижаясь, и научается мириться с присущим ему самому низшим рангом, не впадая ни в зависть, ни в ненависть, ни в озлобление. Он научается извлекать из начала ранга и из начала авторитета всю их творческую и органи­зационную силу, в то же время освобождая себя духовно от их возможного “гнета” посредством любви и уваже­ния**. Ибо только свободное признание чужого высшего ранга научает переносить свой низший ранг без унижения, и только любимый и уважаемый авторитет не гнетет душу человека.

В здоровой христианской семье есть один-единствен­ный отец и одна-единственная мать, которые совместно представляют единый - властвующий и организующий авторитет в семейной жизни. В этой естественной и перво­бытной форме авторитетной власти ребенок впервые убеж­дается в том, что власть, насыщенная любовью, являет­ся благостною силою и что порядок в общественной жизни предполагает наличность такой единой, органи­зующей и повелевающей власти: он научается тому, что принцип патриархального единодержавия содержит в себе нечто целесообразное и оздоровляющее; и, наконец, он начинает понимать, что авторитет духовно старшего человека совсем не призван подавлять или порабощать подчиненного, пренебрегать его внутренней свободой и ломать его характер, но что, наоборот, он призван воспитывать человека к внутренней свободе***.

Так, семья есть первая, естественная школа свободы: в ней ребенок должен в первый, но не в последний раз в жизни найти верный путь к внутренней свободе; принять из любви и уважения к родителям все их приказы и запреты во всей их кажущейся строгости, вменить себе в обязанность их соблюдение, добровольно подчиниться им и предоставить своим собственным воззрениям и убеждениям свободно и спокойно созревать в глубине души. Благодаря этому семья становится как бы начальной школой для воспитания свободного и здорового право­сознания.

4. Пока семья будет существовать (а она будет су­ществовать, как все природное, вечно), она будет школой здорового чувства частной собственности. Нетрудно убе­диться, почему это так обстоит.

Семья есть данное от природы общественное един­ство - в жизни, в любви, в труде, в заработке и в имущест­ве. Чем прочнее, чем сплоченнее семья, тем обоснованнее является ее притязание на то, что творчески создали и приобрели ее родители и родители ее родителей. Это есть притязание на их хозяйственно-овеществленный труд, всегда сопряженный с лишениями, страданиями, с напряжением ума, воли и воображения; притязание - на наследственно передающееся имущество, на семейно приобретенную частную собственность, которая является сущим источником не только семейного, но и всенарод­ного довольства.

Здоровая семья всегда была и всегда будет органи­ческим единством - по крови, по духу и по имуществу. И это единое имущество является живым знакомкровного и духовного единства, ибо это имущество в том виде, как оно есть, возникло именно из этого кровного и духовного единения и на пути труда, дисциплины и жертв. Вот почему здоровая семья учит ребенка сразу целому ряду драгоценных умений. Ребенок научается пробивать себе в жизни дорогу при помощисобственной инициа­тивы и в то же время высоко ценить и соблюдать принцип социальной взаимопомощи; ибо семья, как целое, устраи­вает свою жизнь именно по частной, собственной ини­циативе - она есть самостоятельное творческое единство, а в своих собственных пределах семья есть настоящее воплощение взаимопомощи и так называемой “социаль­ности”. Ребенок научается постепенно быть “частным” лицом, самостоятельной индивидуальностью и в то же время ценить и беречь лоно семейной любви и семейст­венной солидарности; он научается самостоятельности и верности - этим двум основным проявлениям духовного характера. Он научается творчески обходиться с иму­ществом, вырабатывать, создавать и приобретать хозяй­ственные блага и в то же время - подчинять начала частной собственности некоторой высшей, социальной (в данном случае - семейной) целесообразности... А это и есть то самое умение или, лучше сказать,искусство, вне которого не может быть разрешен социальный вопрос нашей эпохи.

Само собой разумеется, что только здоровая семья может верно разрешить все эти задачи. Семья, лишен­ная любви и духовности, где родители не имеют авто­ритета в глазах детей, где нет единства ни в жизни, ни в труде, где нет наследственной традиции, - может дать ребенку очень мало или же не может дать ему ничего. Ко­нечно, и в здоровой семье могут совершаться ошибки, могут слагаться в том или ином отношении “пробелы”, которые способны повести к общей или частичной неудаче. Идеала нет на земле... Однако с уверенностью можно сказать, что родители, которые сумели приобщить своих детей к духовному опыту* и вызвать в них процесс внутреннего самоосвобождения**, будут всегда благосло­венны в сердцах детей... Ибо из этих двух основ вырастает и личный характер, и прочное счастье человека, и общест­венное благополучие.

3. ОСНОВНЫЕ ЗАДАЧИ ВОСПИТАНИЯ

Все то, что мы доселе установили о духовно-здоровой семье, как бы предрешает вопрос об основных задачах воспитания.

Можно было бы просто сказать, что все воспитание ребенка или, во всяком случае, его основная задача сос­тоит в том, чтобы ребенок получил доступ ко, всем сферам духовного опыта; чтобы его духовное око открылось на все значительное и священное в жизни; чтобы его сердце, столь нежное и восприимчивое,научилось отзываться на всякое явление Божественного в мире и в людях. Надо как бы повести или сводить душу ребенка во все “места”, где можно найти и пережить нечто божественное***; по­степенно все должно стать ей доступным - и природа во всей ее красоте, в ее величии и таинственной внутрен­ней целесообразности, и та чудесная глубина, и та благородная радость, которую дает нам истинное искусство, и неподдельное сочувствие всему страдающему, и действен­ная любовь к ближнему, и блаженная сила совестного акта, и мужество национального героя, и творческая жизнь национального гения, с его одинокой борьбой и жертвенной ответственностью, и, главное: непосредствен­ное молитвенное обращение к Богу, который и слышит, и любит, и помогает. Надо, чтобы ребенок получил доступ всюду, где Дух Божий дышит, зовет и раскрывается - как в самом человеке, так и в окружающем его мире...

Душа ребенка должна научиться воспринимать сквозь весь земной шум и сквозь всю неиссякающую пошлость повседневной жизни священные следы и таинственные уроки Всевышнего, воспринимать их и следовать им, что­бы, внемля им, всю жизнь “обновляться духом ума своего” (Ефес. 4, 23). Подобно тому, как однажды выразил это Лафатер 66 . “Внимай тихому гласу, вещающего в тебе Господа”... Чтобы ребенок, вырастая и входя в пору зрелости, привык искать и находить во всем некий высший смысл; чтобы мир не лежал перед ним плоской, двумерной и скудной пустыней; чтобы он мог сказать миру вещей словами поэта:

Кругом обставшие меня

Всегда безмолвные предметы,

Лучами тайного огня

Вы осиянны и согреты*...

И мог закончить свою жизнь словами глубокомыслен­ного созерцателя Баратынского:

Велик Господь! Он милосерд, но прав,

Нет на земле ничтожного мгновенья...**

Духовно живой человек всегда внемлет Духу - ив событиях дня, и в невиданной грозе, и в мучительном не­дуге, и в крушении народа. И, вняв, отзывается не пас­сивно созерцательным пиетизмом, но и сердцем, и волею, и делом.

Итак, самое важное в воспитании - это духовно про­будить ребенка и указать ему перед лицом грядущих трудностей, а может быть, уже подстерегающих его опасностей и искушений жизни - источник силы и утешения в его собственной душе. Надо воспитать в его душе будущего победителя, который умел бы внутренне уважать самого себя и утверждать свое духовное достоинство и свою сво­боду - духовную личность, перед которой были бы бес­сильны все соблазны и искушения современного сата­низма.

Как бы странно и сомнительно ни прозвучало это ука­зание для педагогически неискушенного человека, но по существу оно остается непоколебимым: самое большое значение имеют первые пять-шесть лет детской жизни; а в следующее за ним десятилетие (с шестого по шестнадца­тый год жизни) многое, слишком многое, завершается в человеке чуть ли не на всю жизнь. В первые годы дет­ской жизни душа ребенка так нежна, так впечатлитель­на и беспомощна... Он как бы плывет в потоке наивной, непосредственной доверчивости и некоего как бы предмирного “всесмешения”: “свет и тьма”, “твердь и вода” еще не отделены друг от друга; и свод, имеющий потом от­делить дневное сознание от нашей бессознательной сферы, еще не создался в процессе вытеснения***. Этот свод, ко­торый будет потом всю жизнь обуздывать кипение страс­тей и замыкать томление аффектов, подчиняя их творчес­кой жизненной целесообразности, находится еще в стадии возникновения. В этот период жизни - впечатлениям от­крыта последняя глубина души; она вся всему доступна и не защищена никакой защитной броней; все может стать или уже становится ее судьбой, все может повредить ребенку или, как говорит народ, испортить ребенка. И действительно, все вредное, дурное, злобное, потрясаю­щее или мучительное, что ребенок воспринимает в этот первый, роковой период своей жизни, - все причиняет ему душевную рану (“травму”), последствия которой он потом влачит в себе через всю жизнь то в виде нервного подергивания, то в виде истерических припадков, то в виде уродливой склонности, извращения или прямой болезни. И обратно, все то светлое, духовное и любовное, что детская душа получает в эту первую эпоху, приносит потом, в течение всей жизни, обильный плод. В эти годы ребенка надо беречь, не терзать его никакими страхами и наказаниями, не будить в нем преждевременно элемен­тарные и дурные инстинкты. Однако упускать эти годы в смысле духовного воспитания было бы столь же недопусти­мо и непростительно. Надо сделать так, чтобы в душу ре­бенка проникало как можно больше лучей любви, ра­дости и Важней благодати. Здесь надо не баловать ребен­ка, не потакать его капризам, не изнеживать его и не топить его в физических ласках, но заботиться о том, чтобы ему нравилось, чтобы его умиляло и радовало все то, что есть в жизни божественного, - от солнечного луча до нежной мелодии, от жалости, сжимающей сердце, до прелестной бабочки, от первой, лепетом сказанной молит­вы до героической сказки и легенды... Родители могут быть твердо уверены: здесь ничто не пропадет, ничто не канет бесследно; все даст плоды, все принесет хвалу и совершение. Но пусть никогда ребенок не будет для роди­телей игрушкой и забавой; пусть он будет для них неж­ным цветком, который нуждается в солнце, но который так легко может быть незаметно надломлен. Именно в эти первые годы детства, когда ребенок считается “не­смышленышем”, родители должны помнить при всяком обхождении с ним, что дело не в их родительских вос­торгах, наслаждениях и забавах, а в состоянии детской души, абсолютно впечатлительной и (именно вследствие “несмыслия” своего) абсолютно беспомощной...

Итак, до пяти-шести лет, т.е. до самого “вытесняюще­го” перелома в детской душе, ребенка нужно душевно беречь, как нежный цветок, с тем, чтобы затем постепен­но изменить весь тон воспитания: ибо после периода душевной теплицы должен наступить период душевного закала; ребенок должен приучаться внутренне к само­обладанию и к высоким требованиям; и этот процесс дастся ему тем легче, чем меньше “травм” он вынесет из первого периода. В нежнейшую эпоху своей жизни ребенок должен привыкнуть к семье - к любви, а не к ненависти и зависти; к спокойному мужеству и самодисциплине, а не к страху, унижениям, доносам и предательству. Ибо воисти­ну - мир можно пересоздать, перевоспитать из детской, но в детской же можно его и погубить.

Духовная атмосфера здоровой семьи призвана привить ребенку потребность в чистой любви, склонить к мужест­венной искренности и способность к спокойной и достой­ной дисциплине.

Чистота любви, о которой здесь идет речь, имеет в виду эротическую сторону жизни.

Вряд ли есть что-нибудь более вредное для жизни и для всей судьбы ребенка, как слишком раннее эротическое пробуждение его души, в особенности, если это пробуж­дение происходит в той форме, что ребенок начинает воспринимать жизнь пола как что-то низменное и грязное, как предмет тайных мечтаний и постыдных забав, или еще - если это пробуждение вызывается неосторожностями или прямыми грубостями со стороны нянек, вос­питателей или родителей...

Вредность преждевременного эротического пробужде­ния состоит в том, что на юную душу возлагается непосильная задача, которую она не может ни разрешить, ни изжить, ни достойно понести или устранить. Тогда ребенок оказывается без вины виноватым и безысходно обремененным; начинается бесплодная и нечистая работа воображения, сопровождающаяся судорожными попыт­ками вытеснить весь этот непосильный заряд и в то же время - болезненными напряжениями нервной системы. Начинаются внутренние конфликты и страдания, с ко­торыми ребенок не может справиться; ему приходится отвечать за невольные настроения и поступки; и ответ­ственность эта превышает его душевные силы; в послед­ней родовой глубине инстинкта начинается болезненное смятение, о котором ребенок не может даже совсем высказаться, - и весь организм души и тела оказывается выведенным из равновесия. Большинство так называемых “дефективных” детей проходит этот страдальческий путь без всякой вины и очень редко встречает со стороны взрослых чуткое понимание и помощь...

Нередко бывает и хуже, именно, когда кто-нибудь из “товарищей” или взрослых, испорченных дурным опытом, начинает “просвещать” (т.е. портить) ребенка в вопросах половой жизни. Там, где для чистой и целомудренной души, собственно говоря, нет ничего “грязного” (“ибо вся­кое творение Божие хорошо”. Тимофею. I. 4. 4), несмотря на все человеческие несовершенства, заблуждения и болезни, - потому что “грязное”, чисто воспринятое, есть уже не “грязное”, а больное или трагическое - там, в душе такого несчастного ребенка, искажается жизнь во­ображения и развращается жизнь чувства, причем это искажение и развращение может излиться и в настоящее неисцелимое душевное уродство. Душевное восприятие такого ребенка становится пошлым или полуслепым - он как бы не видит чистого в жизни, а видит во всем дву­смысленное и грязное; с этой точки зрения он начинает воспринимать всю человеческую любовь, и притом не толь­ко ее чувственную сторону, но и духовную. Чистое осме­ивается; интимное и нежное забрасывается уличной грязью; здоровый половой инстинкт начинает тянуть к извращениям; все священное в любви, в браке и в семье оказывается вывернутым, оскверненным и утраченным. Там, где уместно благоговейное молчание, шепот или мо­литва, водворяется атмосфера двусмысленных улыбок и плоского подмигивания. Душевное целомудрие гибнет; воцаряется бесстыдство и бесцеремонность; все священ­ные удержи и запреты души колеблятся; ребенок ока­зывается душевно растленным и как бы проституированным. Человек переживает целое духовное опустошение: в его “любви” отмирает все священное и поэтическое, чем живет и строится человеческая культура; начинается разложение семьи. Можно было бы прямо сказать, что в процессе современного разложения семьи и связанной с ним большевизации нравов - вреднейшее и разрушитель­ное значение принадлежит непристойному анекдоту, вне­сенному в детскую. Порнография есть одно из величай­ших зол в деле воспитания; и чем скорее родители, вос­питатели и духовники объединятся между собою для того, чтобы повести против нее решительную и неутомимую борьбу, полную осторожного такта и психологического искусства, тем лучше будет для всего человечества.

Еще одна серьезная опасность грозит эротически чис­той любви ребенка - от неосторожных или грубых роди­тельских проявлений.

При этом я имею в виду прежде всего так называемую “обезьянью” любовь родителей, т.е. слишком чувствен­ную влюбленность их в ребенка, которого они то и дело; волнуют всевозможными и неумеренными физическими ласками, заигрываниями, щекоткой, возней, не постигая безрассудства и вредоносности всего этого; этим они, с одной стороны, вызывают в душе ребенка целый поток напрасного и неутолимого возбуждения и причиняют ему ненужные душевные “травмы”, с другой стороны - изба­ловывают и изнеживают его, подрывая его способность к выдержке и самообладанию*.

Наряду с этим надо поставить и всевозможные не­умеренные проявления взаимной любви родителей в при­сутствии детей. Супружеское ложе родителей должно быть прикрыто для детей целомудренной тайной, хранимой естественно и неподчеркнуто; пренебрежение этим вызы­вает в душах детей самые нежелательные последствия*, о которых следовало бы написать целое научное исследова­ние... Во всем и всегда есть некая правильная и драгоцен­ная мера, которую люди должны блюсти, а в данном случае эта мера может быть предсказана только живым чувством такта и в особенности врожденным женщине естественным и мудрым целомудрием.

Помимо всего этого, должны быть особо упомянуты те разрушительные для семейной жизни взаимные “супру­жеские измены” со стороны родителей, которые дети подмечают с таким ужасом и переживают так болезнен­но; иногда такие события переживаются детьми как настоящие душевные катастрофы. Родители всегда долж­ны помнить о том, что дети не просто “воспринимают” отца и мать или “подмечают” за ними, но что они в глубине души идеализируют их, мечтают о них и втайне жаждут видеть в них идеал совершенства**. Конечно, с самого начала ясно, что каждому ребенку предстоит пережить в этом вопросе некоторое разочарование, ибо совершенных людей нет, совершенство принадлежит одному Богу. Но это неизбежное разочарование не должно приходить слишком рано, оно не должно быть слишком острым и глубо­ким, оно не должно обрушиваться на ребенка в виде катастрофы. Тот час, когда ребенок утрачивает уважение к отцу или матери, - хотя бы никто не заметил этого крушения, хотя бы и сам ребенок пережил его в молча­ливом разочаровании или даже отчаянии, - этот час обозначает собою духовную катастрофу семьи; и редкой семье удается оправиться впоследствии от этой катаст­рофы.

Словом, счастливый ребенок наслаждается в счаст­ливой семье эротически чистой атмосферой. Для этого родителям необходимо искусство духовно-целомудренной любви.

Второй особенностью здоровой семьи является атмос­фера искренности.

Родители и воспитатели не должны лгать детям ни в каких важных, значительных обстоятельствах жизни. Вся­кую ложь, всякий обман, всякую симуляцию или диссимуляцию ребенок подмечает с чрезвычайной остротой и быстротой: и, подметив, впадает в смущение, соблазн и подозрительность. Если ребенку нельзя сообщить что-нибудь, то всегда лучше честно и прямо отказать ему в ответ или провести определенную границу в осведомле­нии, чем выдумывать вздор и потом запутываться в нем или чем лгать и обманывать, и потом быть изобличен­ным детской проницательностью. И не следует говорить так: “это тебе рано знать” или “этого ты все равно не поймешь”; такие ответы только раздражают в душе ре­бенка любопытство и самолюбие. Лучше отвечать так: “я не имею права сказать тебе это; каждый человек обязан хранить известные секреты, а допытываться о чужих секретах неделикатно и нескромно”. Этим не нару­шается прямота и искренность и дается конкретный урок долга, дисциплины и деликатности...

Родителям и воспитателям совершенно необходимо понять, чтo переживает ребенок, встречая с их стороны ложь или обман. Ребенок прежде всего теряет непосред­ственное доверие к родителям; он наталкивается на стену неправды в них, и чем холоднее, изворотливее, циничнее преподносится ему эта неправда, тем ядовитее она ока­зывается для детской души. Поколебавшись в доверии, ребенок становится подозрителен и ждет новой лжи и обмана; он колеблется и в своемуважении к родителям. В силу естественной подражательности он начинает от­вечать им тем же, постепенно замыкается от них и при­учается сам лгать и обманывать. Это переносится и на других людей; у ребенка появляется склонность к хитрости и неверности вообще. В нем исчезает ясность и прозрач­ность души; он начинает жить сначала мелкими, а потом и крупными самообманами. Кризис доверия вызывает (рано или поздно) и кризис веры, ибо вера требует душевной цельности и искренности. Итак, все основы духовного характера приходят у ребенка в состояние кризиса или оказываются просто подорванными. В душе водворяется та атмосфера лукавства, притворства и малодушия, к которой человек постепенно привыкает настолько, что перестает замечать ее, а из этой атмосфе­ры и вырастают потом все большие интриги и пре­дательства.

Никогда из лживой, пролганной семьи не выйдет искренний, верный и мужественный человек; разве только в порядке отвращения к своей семье и духовного преодоле­ния ее наследия. Ибо ложь растлевает человека не­заметно, незаметно проникая из невинных пустяков в глубину священных обстояний; и удержать ее дейст­вие на поверхности житейских пустяков могут только люди с уже сложившимся духовным характером, люди, уже утвердившиеся в Боге. И если в современном мире все кишит открытой ложью, обманом, неверностью, ин­тригой, предательством и изменой своей родине, то это несчастье имеет свои корни в двух явлениях: во всеоб­щем религиозном кризисе и в атмосфере семейной лжи­вости. Из семьи, где все построено на фальши и трусости, где сердце утратило искренность и мужество, в общество и в мир вступают только фальшивые люди. Но там, где в семье царит и ведет дух прямоты и искренности, там дети оказываются предрасположенными к честности и вер­ности. Лживость в детской ядовита тем, что она приучает человека к нечестности наедине с собою и к подлости с другими.

Есть особое искусство правдивости и искренности, которое нередко требует от человека больших совестных напряжений внутри и большого такта в обхождении с людьми и, сверх того, всегда - мужества. Это искусство дается нелегко, но в здоровых и счастливых семьях оно процветает всегда.

Наконец, особенностью здоровой и счастливой семьи является спокойная, достойная дисциплина.

Такая дисциплина не может возникнуть из атмосферы родительского террора, от кого бы он ни исходил - от отца или от матери. Такая система террора, поддержи­ваемая криками и угрозами, моральным гнетом или телесными наказаниями, вызывает у здорового ребенка чувство возмущения, легко переходящее в отвращение, ненависть и презрение. Ребенок чувствует себя унижае­мым и не может не возмущаться; эта система изливает на него поток оскорблений, и он не может не противостать им. Эти унижения и оскорбления он может, что называется, “проглатывать” и сносить молча; но его бессознательное никогда не изживет этих травм и не простит их родителям. Там, где семейная власть осуществляется угрозами и стра­хом, там на каждом шагу ощущается враждебная на­пряженность; там воцаряется система “защитного об­мана” и лукавства; там оба поколения остаются, быть может, еще в состоянии пространственного рядом-жительства, но семья как живое, органическое единство, дер­жащееся силою взаимной любви и доверия, оказывается разрушенной. Дети, униженные угрозами, наказаниями и вечным страхом, защищаются всеми средствами и посте­пенно приучаются, иногда сами того не замечая, к внутренней вседозволенности. И если эта атмосфера вседозволенности устанавливается в их отношении к роди­телям, то что же можно будет ждать от них в их отноше­нии к другим, посторонним людям? Восстание против родителей перевертывает в человеческом сердце все нормальные основы общежития - чувство ранга, идею свободно признанного авторитета, начала лояльности, вер­ности, дисциплины, чувство долга и правосознание; и семейный террор оказывается одним из главных источ­ников общественной деморализации и политической революционности. Семья становится школой вечного, несытого бунтарства; и проявления его могут стать фатальными в жизни народа и государства.

Настоящая, подлинная дисциплина есть по существу своему не что иное, как внутреннее самообладание, при­сущее самому дисциплинированному человеку. Она не есть ни душевный “механизм”, ни так называемый “услов­ный рефлекс”. Она присуща человеку изнутри, душевно, органически; так что если в ней есть элемент “механиз­ма” или “механичности”, то дисциплина все-таки орга­нически предписывается человеком самому себе. Поэтому настоящая дисциплина есть прежде всего проявление внутренней свободы, т.е. духовного самообладания и само­управления. Она принимается и поддерживается добро­вольно и сознательно. Труднейшая часть воспитания и состоит в том, чтобы укрепить в ребенке волю, способ­ную к автономному самообладанию. Способность эту надо понимать не только в том смысле, чтобы душа умела сдерживать и понуждать себя, но и в том смысле, чтобы это было ей нетрудно. Разнузданному человеку всякий запрет труден; дисциплинированному человеку всякая дисциплина легка: ибо, владея собой, он может уложить себя в любую, благую и осмысленную форму. И тогда владеющий собою способен повелевать и другими. Вот почему русская пословица говорит: “превысокое владетельство - собою владеть”...

Однако эта способность владеть собою, которая дается человеку тем труднее, чем страстнее и разностороннее его душа, не должна превращать внутреннюю жизнь в какое-то подобие тюрьмы или каторги. Поистине настоящая дисциплина и организация имеются лишь там, где, образ­но выражаясь, последняя капля пота, вызванная дисцип­линирующим и организующим усилием и напряжением, стерта с чела или, еще лучше - где усилие было легко и напряжение совсем не вызвало ее. Дисциплина не должна становиться высшей или самодовлеющей целью: она не должна развиваться в ущерб свободе и искренности в семейной жизни; она должна быть духовным умением или даже искусством и не должна превращаться в тягост­ный догмат или в душевное каменение; она не должна парализовывать любовь и духовное общение в семейной жизни*. Словом, чем незаметнее прививается детям дис­циплина и чем менее она при соблюдении ее бросается в глаза, тем удачнее протекает воспитание. И если это достигнуто, то дисциплина удалась и задача разрешена. И, может быть, для ее удачного разрешения лучше всего положить в основу самообладания свободный совестный акт.

Итак, есть особое искусство повеления и запрета, оно дается не легко. Но в здоровых и счастливых семьях оно цветет всегда.

Однажды Кант высказал о воспитании простое, но вер­ное слово: “Воспитание есть величайшая и труднейшая проблема, которая может быть поставлена человеку”. И вот эта проблема, действительно, раз навсегда поставлена огромному большинству людей. Разрешение этой проб­лемы, от которой всегда зависит будущность человечест­ва, начинается в лоне семьи, и заменить семью в этом деле ничто не может: ибо только в семье природа дарует необходимую для воспитания любовь, и притом с такою щедростью, как нигде более. Никакие “детские сады”, “детские дома”, “приюты” и тому подобные фальшивые замены семьи никогда не дадут ребенку необходимого: ибо главной силой воспитания является то взаимное чув­ство личной незаменимости, которое связывает родителей с ребенком и ребенка с родителями связью единствен­ной в своем роде - таинственной связью кровной любви. В семье и только в семье ребенок чувствует себя един­ственным и незаменимым, выстраданным и неотрывным, кровью от крови и костью от кости - существом, воз­никшим в сокровенной совместности двух других существ и обязанным им своей жизнью, личностью, раз навсегда приятною и милою во всем ее телесном - душевном - духовном своеобразии*. Это не может быть ничем заме­нено; и как бы трогательно ни воспитывался иной при­емыш, он всегда будет вздыхать про себя о своем кровном отце и о своей кровной матери...

Именно семья дарит человеку два священных перво­образа, которые он носит в себе всю жизнь и в живом отношении к которым растет его душа и крепнет его дух: первообраз чистой матери, несущей любовь, милость и защиту, и первообраз благого отца, дарующего питание, справедливость и разумение. Горе человеку, у которого в душе нет места для этих зиждительных и ведущих перво­образов, этих живых символов и в то же время творческих источников духовной любви и духовной веры! Ибо поддонные силы его души, не пробужденные и не взлелеян­ные этими благими, ангелоподобными образами, могут остаться в пожизненной скованности и мертвости.

Суровой и мрачной стала бы судьба человечества, если бы однажды в душах людей до конца иссякли эти священ­ные источники. Тогда жизнь превратилась бы в пустыню, деяния людей стали бы злодеяниями, а культура погибла бы в океане нового варварства.

Эту таинственную связь человека со священными силами, или “прообразами”, которые открываются ему в недрах его семьи и рода, с дивною силою почуял и выго­ворил Пушкин: один раз, в язычески-мифологической фор­ме, именуя эти прообразы “пенатами”, или “домаш­ними божествами”; другой раз - в обращении к тому, что знаменует жилище семьи и священный прах пред­ков.

Еще единый гимн -

Внемлите мне, пенаты! вам пою

Ответный гимн. Советники Зевеса...

. . . . . . . . . . . . . . .

Примите гимн, таинственные силы!..

. . . . . . . . . . . . . . .

Так, я любил вас долго! Вас зову

В свидетели, с каким святым волненьем

Оставил я людское стадо наше,

Дабы стеречь ваш огнь уединенный,

Беседуя один с самим собою. <Да,>

Часы неизъяснимых наслаждений!

Они дают нам знать сердечну глубь,

В могуществе и в немощах сердечных

Они любить, лелеять научают

Не смертные, таинственные чувства,

И нас они науке первой учат:

Чтить самого себя. О, нет, вовек

Не преставал молить благоговейно

Вас, божества домашние*.

Так, из духа семьи и рода, из духовного и религиозно осмысленного приятия своих родителей и предков родится и утверждается в человеке чувство собственного духовного достоинства, эта первая основа внутренней свободы, ду­ховного характера и здоровой гражданственности. Напро­тив, презрение к прошлому, к своим предкам и, следова­тельно, к истории своего народа, порождает в человеке безродную, безотечественную, рабскую психологию. А это означает, что семья есть первооснова родины.

Во втором отрывке Пушкин выражает эту мысль с еще большею точностью и страстностью.

Два чувства дивно близки нам,

В них обретает сердце пищу:

Любовь к родному пепелищу,

Любовь к отеческим гробам.

На них основано от века

По воле Бога самого

Самостоянье человека,-

Залог величия его.

Животворящая святыня!

Земля была б без них мертва,

Без них наш тесный мир - пустыня,

Душа - алтарь без божества.

Так, семья есть первичное лоно человеческой духовнос­ти, а потому и всей духовной культуры, и прежде всего - родины».

Никто из нас не выбирал, в какой стране родиться, на каком языке говорить и в какой семье жить. Это изначальная данность земного существования человека. Нам с вами повезло и довелось родиться в такой великой стране, имя которой – Россия.

В русской традиции все социальные проекты исследовались на предмет их нравственной целесообразности и духовной пользы для русского народа. Российское государство – это множество семей, связанных единой исторической судьбой. Самосознание поднимает простого обывателя на духовную высоту гражданина Отечества, который добровольно обязывается служить ближним и Родине не из чувства страха, но по совести. Отличительной чертой русского менталитета является единство для творческой самореализации личности в лучшем – в добродетелях. Благодаря доброжелательности русского народа на территории России были сохранены все малые народности с их религиозной самобытностью. Историческая судьба российского государства – это история народа-победителя, который, защищая свою Веру и земли, возрастал в силе и Духе. Семейные ценности возводились в ранг государственной идеологии. Духовно-нравственное воспитание было органично востребовано в народе. Уклад семьи в российской государственности создавал условия для становления совестливого, выносливого, сильного духом гражданина своего Отечества. Как религиозные праздники, так и годовщины военных побед были одновременно и общенациональными, и семейными праздниками.

Очевидно, что государство состоит из семей, но и семья существует в государственной системе. Эта взаимосвязь структурирована следующим образом:

– микросистема (семья, родственники);
– мезосистема (школа, улица, соседи);
– экзосистема (общественные структуры, социальные институты);
– макросистема (культура, государство).

Семья проживает в территориальных границах государства. Поэтому государственная идеология влияет на психологическое пространство семьи. Существования семьи неразрывно и взаимообусловлено. Личностные качества членов общества формируются в семье, а отношение общества к институту семьи формируется государством. Если государство не своего прямого предназначения противостоять злу, то в общественном сознании происходит подмена понятий нравственности и утрачиваются духовные ориентиры. Уличная брань, пропаганда секса и насилия, насмешки над семейными ценностями, забвение исторически значимых для народа событий, поругание религиозных чувств – всё это порождает в обществе разнузданность страстей и вседозволенность пороков. Такое состояние общества, вторгаясь в пространство семьи, разрушает её извне. Тогда семья, растерявшая духовные ориентиры, в ответ на это поставляет обществу нравственно ущербных людей с девиантным поведением.

Государство, законодательно укрепляющее традиционные ценности и заботящееся о материальном благополучии семьи, имеет историческую перспективу. Государство, законодательно разрушающее институт семьи, подрывающее его материальное благополучие и финансирующее детоубийство, обречено на самоуничтожение.

В сложные исторические периоды, когда государственная идеология оказывается духовно несостоятельной, а общество поражается унынием и апатией, только духовно здоровая семья способна противостоять агрессии зла и социальной безнравственности, сохраняя многовековые традиции русской культуры и воспитывая полноценных граждан общества. Достойные наследники Святой Руси способны созидать добро внутри себя и влиять на оздоровление государства в целом.

Необходимо перечислить те социально-психологические факторы, которые угрожают институту брака.

Апостасия – отход от Божественных законов бытия. Человек, отвергающий христианские заповеди жизни, имеет точкой отсчёта лишь свой взгляд на жизнь. Собственные прихоти возводятся в ранг культа, капризы становятся способом самовыражения, а безумие похотливых влечений рассматривается как право на личностную свободу и независимость. С таким человеком невозможно выстроить долговременных отношений, так как он непредсказуем даже сам для себя. Если соединяются двое молодых людей с такими взглядами на жизнь, то договор, совет, доверие в такой паре невозможны. Отсутствие единства жизненных правил и обязательств изначально разрушает структурный фундамент отношений.

Оккультизм – верования в астрологию, магию, другие культы. Растеряв благодать христианской веры и чувствуя свою беспомощность, человек в трудные минуты жизни начинает обращаться к тем, кто рекламирует себя вершителями судеб людей: экстрасенсам, колдунам, прорицателям. Возникает большой соблазн выстраивать свои отношения с избранником или избранницей при помощи заклинаний, приворотов, отворотов. Порой психический эффект в таких случаях, по разным причинам, может быть достигнут, но отношения будут изуродованы: они лишаются свободы, любви, чистоты, радости и искренности. Самые страшные последствия понесут дети, чаще всего через психические заболевания.

Гламур – роскошный стиль жизни, внешний блеск, натуралистический эротизм. Либерально-гедонистическая философия потребления создала для современной молодёжи некий образец, туманный горизонт заветной мечты о счастье. Гламурное коммуникативное информационное пространство СМИ навязывает такую систему ценностных координат, где жизненный успех выражается исключительно в товарно-денежном эквиваленте. Значимость, ценность, достоинство человека определяются наличием у него денежного состояния, дорогой одежды, шикарных автомобилей, других предметов не первой необходимости. Тот или иной предмет аксессуара возводится в пафосный культ и служит паролем «свой-чужой» в гламурной «тусовке». Человек измеряется вещами и сам становится вещью. Развлечения, азарт, бездумные траты объявляются особым образом жизни, признаком элитарности, уделом избранных. Гламур – это обман, иллюзии, соблазн, манящий неискушённых людей тем, что на самом деле не имеет и может дать счастье. За вычурной подачей внешних форм скрывается пошлость низменных влечений, под циничной риторикой – унижающие человеческое достоинство корысть и предательство. Эпатаж, эйфория пустых обещаний, демонстративное оправдание социального безделья и нравственной безответственности, наркотический кайф, запрет на серьёзный разговор о серьёзном, обман и игривость «всех со всеми» – всё это препятствует возникновению между мужчиной и женщиной глубоко личностных отношений, возможности построения семьи, осознанному рождению и воспитанию детей.

Алкоголизм, наркотизация, сексуализация подростков . Пропаганда в молодёжной среде опьянено развратного образа жизни привела к тому, что две трети подростков уже в возрасте от 13 до 16 лет регулярно выпивают, рано начинают сексуальную жизнь, пробуют те или иные виды наркотиков. Подростковые девиации провоцируют интерес к маргинальности, приводят к тому, что на пороге ранней взрослости, того периода, когда возможно создавать семьи, более 83 % молодых людей склонны к алкоголизму, 20 % супружеских пар бесплодны.

Агрессивность – умышленное причинение вреда другому. Закрепление в общественном сознании дарвинского понимания человеческой природы, а также обоснование и «узаконивание» в психоанализе животных проявлений человека, вынужденного выживать среди своих и себе подобных, привело к тому, что современные люди стали не способны к эмоциональной саморегуляции: разум перестал управлять чувствами, а воля лишилась власти над аффективными вспышками. Высвобождение агрессивности произошло как в мужском стиле поведения, так и в женском. Мужчины стали позволять себе избивать близких, а женщины – оскорблять. Жизнь в семье с агрессивными людьми превращается в непрекращающиеся ссоры, скандалы, доходящие до трагедий.

Гендерные революции – отрицание естественных про природе норм полоролевого поведения. Извращения сексуальных влечений, существующие с давних времен, всегда понимались как маргинальные явления, тесно связанные с развратом и психическими заболеваниями. Но никогда болезнь или порок не заявляли о себе с такой воинствующей агрессивностью , как это случилось в конце XX века. Выразилось это (прежде всего на Западе) в небывалой пропаганде гомосексуализма, что дало резкий рост численности и активности сексуальных меньшинств.

Репрессивная толерантность, навязывающая общественному сознанию необходимость признать право пропаганды «свободной сексуальной ориентации», провоцирует сначала на сексуальное экспериментирование в подростковой среде , а затем приводит к полному вовлечение части их в маргинальную среду «секс-индустрии». Антитакты, проповедо­вавшие вседозволенность, пытаются насадить небрежное отношение к непорочности и легкомыслие к телесным грехам. Молодые люди, выросшие на идеях гендерной революции с большим трудом способны к целомудренному браку и благочестивой семейной жизни.

Главными рупорами идей постмодернизма в нашей стране являются специфические ТВ-передачи и либеральные СМИ. Во всем присутствует дегуманизация и демонизация. Вечные человеческие ценности: семья, дружба, порядочность объявлены идефиксами, которые препятствуют творческой реализации. Удовлетворение низменных инстинктов названо свободой, современным способом самовыражения.

Вместо заключения необходимо процитировать великого русского мыслителя Ивана Александровича Ильина, сказавшего про сущность семьи следующее: «В действительности человеческая семья, в отличие от «семьи» у животных, есть целый остров духовной жизни. И если она этому не соответствует, то она обречена на разложение и распад. История показала и подтвердила это с достаточной наглядностью: великие крушения и исчезновения народов возникают из духовно-религиозных кризисов, которые выражаются, прежде всего, в разложении семьи».

Известное утверждение "сильная семья — основа сильного государства" находит практическое подтверждение. На законодательном уровне проводится поддержка малоимущих ячеек общества, многодетных, а также попавших в трудную ситуацию. Органы опеки следят за соблюдением прав детей, инвалидов, сирот. Если в результате проверки обнаруживают неблагополучные условия жизни, то в судебном порядке извлекают ребёнка из дома. Методы защиты общества регулирует законодательство.

Для чего поддерживать брачные союзы?

Важное утверждение гласит: сильная семья — основа сильного государства. Так ли это? Через традиции, моральные устоявшиеся отношения, происходит передача мудрости следующим поколениям. Дети питают от родителей самые важные знания. Модель поведения закладывается в полноценной ячейке общества.

Индивиды лишены самого главного — уважения к традициям. Они не обращаются к памяти предков в решении важных для общества вопросов. Такие люди духовно пусты, ими движет желание обеспечить только себя всем необходимым. Только сильная семья — основа сильного государства. Проявляя заботу о близких, можно приобрести чувство ответственности за свои действия и полностью «прикипеть» душой к родному месту.

Сильная семья — основа сильного государства, когда человек уже сопоставляет благополучие близких с порядком в стране. Поднимать восстание не всякий готов, имея дома маленьких детей и хороший доход на работе. Устойчивость экономики зависит от сознательных граждан, а ответственность закладывается старшими во время воспитания малышей.

Значимые моменты

Определение "сильная семья — основа сильного государства" содержит следующие значения:

1. Через семью происходит единение с государственностью, закладывается понимание слова "родина". Брак становится первым шагом к созданию прочного союза. Для подрастающего поколения жизнь начинается в кругу женщины и мужчины, давших ему жизнь. Домашний очаг представляет высшую ценность как символ всего лучшего и ценного на Земле.
2. Воспитание происходит в кругу семьи. Закладываются основные ценности, прививаются общепринятые нормы.
3. Даже в диком племени образуются крепкие союзы, поддерживаемые старейшинами. Вырастить настоящего гражданина можно только в семье.
4. Союз между мужчиной и женщиной не несет никакой цели. Люди создают браки потому, что есть внутреннее желание. Все происходит инстинктивно, чего не способен повторить ни один государственный механизм.

Цели создания союза

От чистоты помыслов граждан зависит государства. В основу семьи заложены базовые принципы, которые описывают здоровые брачные отношения.

Принципы крепкого брака:

• Семья возможна только между людьми разного пола.
• Все решения о заключении брака принимаются добровольно без попыток обогащения либо принуждения со стороны родителей брачующихся.
• Проживание членов семьи происходит на одной территории. В общности быта достигаются нужные для государства цели.
• Важным моментом при описании семьи являются цели создания брака — мужчина и женщина сходятся для рождения, воспитания детей.

Духовная составляющая союза

Семья — основа государства, а из этого следует утверждение о важном влиянии на общество духовного мира людей, проживающих вместе. В сравнении с животными в союзе проявляется только один аспект существования — цели продолжения рода, а также забота о У человека эти моменты обрастают дополнительными сложными связями.

Семью можно описать следующими показателями:

• Людей объединяют духовные взаимоотношения.
• Существенную часть жизни занимает материальное взаимовыгодное существование.
• Облегчение психологических страданий в моменты упадка сил.
• Восстановление физической энергии благодаря заботе близких.
• Забота о молодых с целью получения помощи в старости.

Рассматривают как необходимость не только для продолжения потомства, но и в целях собственного духовного развития. Мужчина и женщина -сущности разной полярности. При соединении двух начал в единое целое появляется стимул к свершению великих жизненно важных шагов.

Пути поддержки ячеек общества

Если семья основа сильного государства, то значит, задача общества сохранить важные звенья крепкой империи. Ведь если кому-то понадобится разрушить любую страну, то сначала надо разлучить детей от родителей. Тогда подорвутся исходные принципы формирования сознания индивида, люди станут разобщаться. В итоге сработает политическая уловка "разделяй и властвуй".

Семьи поддерживаются на законодательном уровне:

• Государство берет заботу об одиноких детях, инвалидах, больных и стариках.
• Выплачивает материальные пособия недееспособным гражданам.
• Поддерживает рождаемость выплатами по беременности, за второго ребенка, детскими пособиями.
• Социальная поддержка безработных, многодетных семей, адресная помощь малоимущим.
• Организация мероприятий оздоровительных, обучающих, выдача путевок отдельной категории граждан, пенсионное содержание людей.
• Работают надзорные органы за соблюдением прав ребенка в семье.

Государство старается сохранить крепкие семьи, выдавая льготное жильё. Формируется фонд защиты социального положения заслуженных рожениц, когда в семье проживает более 5 малолетних детей. Выдается дополнительная помощь людям, взявшим на себя ответственность воспитывать приемного ребенка.

Основы союза

Крепкая семья — основа государства, а базируется она на чувствах внутренних, чистых и непоколебимых. Это происходит естественным путем. Независимо от образования родителей ребенок с малых лет познает суть взаимоотношений между людьми. Для него мать и отец становятся высшим жизненным идеалом. Ребенок покорно подчиняется установленным правилам, не испытывая унижения.

В основе общества также существуют негласные деления на классы. Новое поколение в семье приучается мировому порядку и старается чтить негласные законы. Он принимает от старшего поколения традиции общества, национальные идеи и духовно-религиозные нормы.

Алпатикова С. В., Гулян Е. В.

Научный руководитель: к.э.н., доцент Гунъко Т. Н.

Ставропольский государственный аграрный университет, г. Ставрополь

Положение института семьи в сегодняшнем российском обществе устанавливается двумя компонентами: современной семейной стратегией поведения страны и наследием прошлого. На сегодняшний день самая обсуждаемая тема в обществе – это роль государства в поддержке семьи.

Что же такое семья? Семья в нашем сегодняшнем обществе – это маленькое государство со своими жизненными целями, планами, и позициями.

Во времена дореволюционной России воспитание фактически целиком исполняло социализирующее назначение и готовило человека к жизни в социуме, побуждало к воспроизводству населения, воспитывало патриотические чувства, то в советской России большую часть данных назначений старалось взять на себя государство. Комсомольская, профсоюзная, партийные и пионерская организации, лишали ребёнка семьи в 10 лет. Родительская функция сводилась к минимуму из-за обязанностей родителей перед обществом, таких как общественная работа, ударный труд, участие в вечных заседаниях разделяли детей и родителей. Следовательно, ребёнок социализировался лишь в семье и получал максимум внимания примерно до Зх лет, а этого вовсе не хватало для первоначальной социализации.

Вследствие такой политики и такому подходу к семье уменьшался авторитет родителей, распадалась святость родственных отношений. Вот такое наследие осталось от России «советской», России «демократической». Но что же изменилось со времен коммунистического режима? В первую очередь совершенно рухнул порядок общественно-государственного формирования молодёжи. Но возникло ли что-нибудь вместо государственного формирования, кому передали социализирующую роль?

В последние годы в России для поддержки семьи проводится очень много мероприятий.

Мы единственная страна, в которой во время кризиса не снизился уровень социальной поддержки населению, а также благодаря работе с семьями повысилась практика работающих в этой сфере.

В нашей стране очень серьезно занимаются демографической ситуацией. В неё вкладываются большие материальные затраты. В России 2006 года появились новые детские пособия. Именно с этого года появилась возможность помогать молодым семьям.

Появилась возможность выплачивать материнский капитал. Он направлен на то, чтобы поддерживать рождение второго ребёнка и последующих детей. Эти денежные средства можно потратить на улучшение жилищных условий (например, приобрести квартиру), на образование ребенка в дальнейшем, на будущую материнскую пенсию.

Благодаря материнскому капиталу в России начала расти рождаемость детей.

Когда мы говорим о семьях, мы должны думать не только об их материальном обеспечении, но и атмосфере, которая господствует в каждой молодой семье. Если в семье есть любовь, то семья – это самое дорогое, это опора и защита на всю оставшуюся жизнь.

«Создание условий для роста рождаемости, охрана материнства и детства, укрепление института семьи – это приоритетные социальные задачи в России». Сейчас в России появилась возможность брать детей из дома ребенка на свое попечение. Молодые родители усыновляют или удочеряют детей для того, чтобы подарить детям все возможности их развития. Это позволяет детям находиться под родительским крылом. Право на счастье имеют все, и если биологические родители не смогли дать ребёнку настоящую семью это можете сделать. Многие семьи решившие сделать этот шаг, сталкиваются со различными проблемами, в том числе с психологическими. Вы должны понимать, что с подобными трудностями сталкиваются многие люди, и эти проблемы преодолимы. В обмен на некоторые сложности Вы получите настоящее счастье, счастье быть родителями!

Реализация проекта «Поддержка семьи» позволит увеличить в субъектах РФ сеть учреждений социального обслуживания молодых семей, укрепить кадры и материально-техническую базу.

Реализация мероприятий программы при стабильной государственной поддержке учреждений социального обслуживания семьи и детей приведет к развитию территориальных социальных служб, что позволит увеличить охват семей и детей, нуждающихся в социальных услугах, с 10 до 30 процентов.

В настоящее время социальная политика государства должна ориентироваться на формирование системы социальной поддержки семьи, в соответствии с этим представляется разработка методологии семейной политики, ориентированной на активизацию потенциала семьи. Формирование новых методологических основ семейной политики во многом зависит и от организации социальной работы. Система поддержки семьи должна рассматриваться в контексте ее характеристики и как объекта социального управления и социальной помощи, и как субъекта активной социальной самозащиты.

Среди специфических особенностей, характеризующие проблемы современной молодой семьи, можно выделить:

1. Низкий уровень материальной и финансовой обеспеченности в силу низкой квалификации и сравнительно низкой заработной платы (уровень жизни молодой семьи в 1,5 раза ниже, чем в среднем в семье РФ), безусловно осложняющих процесс выполнения семьей социально значимых функций.

2. Нестабильность внутрисемейных отношений, освоение супругами новых социальных ролей, своеобразие процесса становления. Актуальны проблемы адаптации, которые касаются всех сфер семейных отношений: материально-бытовых, нравственно-психологических и интимно-личностных.

3. Трудности, связанные с ожиданием и появлением детей – недостаточная информированность и неопытность молодых родителей в вопросах, касающихся обеспечения условий полноценного физического и психического развития ребенка, внутренняя неготовность к ответственному родительству.

Молодые семьи нуждаются в поддержке государства, так как не у всех есть возможность обеспечивать своих детей полностью, так как надо. Впрочем, в России есть некоторые сложности с жилищным вопросом. Если один из супругов достиг 30 – летнего возраста, то они теряют возможность получения кредита для ипотеки, для улучшения своих жилищных условий.

Целью проекта «Поддержка семьи» является организация системы социальной работы с молодыми семьями, обеспечивающей условия для правового, педагогического, психологического благополучия семей на стадии становления.

Реализация поставленной цели предполагает решение следующего ряда задач:

Содействовать организации совместной деятельности органов и учреждений, осуществляющих поддержку молодых семей;

Проанализировать положение молодых семей (демографический, правовой, экономический, социально-психологический аспекты);

Разработать и апробировать программы социальной поддержки молодых семей;

Обеспечить методическое сопровождение мероприятий проекта;

Организовать комплекс мероприятий, направленных на укрепление института семьи на стадии становления;

Распространить опыт социальной поддержки молодых семей.

Государственная поддержка семьи реализуется при помощи местного и федерального семейного закона, целевых государственных программ, а также режимов государственных институтов. Косвенно содействие семье реализуется с помощью выполнения различных нормативных актов, осуществляющих общие или иные сферы социальной жизни, а также затрагивающие участие семьи (ГК РФ, КЗоТ и т. д.).

Социальная поддержка молодых семей, предполагает сдачу необходимых документов с целью принятия на учёт всех участников подпрограммы, для получения субсидии. Для этого необходимо написать заявление на получение субсидии. Нужно иметь при себе паспорт или документ, который может удостоверить личность каждого из семьи. Свидетельство о браке и о рождении ребенка. Так же необходим акт проверки жилищных условий. Сведения об отсутствии или наличии собственности членов семьи, проживающих в одном жилом помещении. В обязательном порядке, для получения этой субсидии, нужно предъявлять документы, которые подтверждают улучшение жилищных условий участников подпрограммы. Это могут быть договора купли-продажи, кредита, инвестирования или строительства.

Реализация проекта «Поддержка семьи» позволила:

Расширить систему межведомственного взаимодействия в части социального обслуживания молодых семей;

Осуществлять меры по профилактике социального сиротства путем формирования у молодых супругов ответственного отношения к браку и родительству;

Улучшить демографическую ситуацию в России;

Повысить квалификацию специалистов, работающих с молодыми семьями;

Разработать и распространить информационные и методические материалы для молодых семей и специалистов учреждений социального обслуживания.

Данную статью хотелось бы окончить определением А. И. Антонова и В. М. Медкова: «Семейная политика – это активность политических партий, государства, общественных корпораций, а также групп интересов и т. п., которая направлена на восстановление семьи, семейного стиля жизни, которая была утрачена на продолжительном историческом пути фамилистической цивилизации мира, возвращение семье изначально присущих ей общественных функций, которые направлены, говоря языком социологии, на упрочнении семьи как общественного института».

Литература

1. Гуль Н. В. Конституционное право на защиту семьи, материнства и детства. Журнал российского права, 2012. № 4.

2. Законы РФ о поддержке семьи

3. Интернет – источник http://cheloveknauka.com/

Начнём с определений. Что такое семья? Общепринятого определения семьи не существует, поэтому каждый может трактовать это понятие по-своему. Лично мне нравится следующее определение:

«Семья - совместная жизнь лиц двух последовательных поколений (родители-дети), с целью рождения и воспитания своих детей и продолжения своего рода.»

Единственной задачей, которую людям нельзя качественно решить вне семьи, является воспитание детей. Всё многообразие отношений людей между собой, кроме воспитания детей, можно успешно реализовывать, семьи не создавая. Этот факт доказывает вся история человечества.

Основной функцией семьи является воспитание и социальная адаптация детей в обществе и окружающем мире.

Вторая важная функция семьи - это забота о всех её членах (не только о детях), бережное отношение друг к другу, защита членов семьи от негативных внешних воздействий.

Что такое крепкая семья? Крепкой можно назвать ту семью, которая хорошо справляется с вышеперечисленными функциями.

Крепкая семья - это фундамент крепкого государства. Слабая разрушенная семья - причина всех государственных бед и неурядиц.

Дадим определение государству.

Государство - это малочисленная группа активных людей, пришедшая к власти, которая силой своей власти контролирует территорию и людей на этой территории проживающих.

Основная функция государства - сохранение контроля над своей территорией и своим населением.

Крепкое государство - это государство эффективно, с наименьшими издержками, контролирующее свою территорию и своё население.

Человечество постоянно развивается и государству с каждым годом требуется всё больше сил и ресурсов, чтобы удержать под своим контролем свою территорию и своё население. История человечества предельно ясно показывает, какая это нелёгкая задача.

За счёт каких ресурсов государство живёт и развивается? Основных ресурса два:

1. Семья.
2. Природные ресурсы территории государства.

Существуя и развиваясь, государство разрушает два этих ресурса. Ничего удивительного в этом нет. В нашей вселенной всегда и везде существование и развитие чего-то одного идет за счёт разрушения чего-то другого. Например, земледелец, получая урожай, разрушает плодородие почвы. Человек строя свой дом рубит деревья. Но мудрый земледелецзаботится о восстановлении плодородия своих земель, а мудрый строитель думает о посадке новых лесов, или о том, как без вырубки лесов обойтись.

Я поставил семью в списке ресурсов государства на первое место. Без людей государства нет. Государству постоянно требуются физически и психически здоровые, хорошо воспитанные и хорошо обученные люди. Откуда государство берёт их для своих нужд? Из семьи. Государство заставляет тратить людей свои жизни и здоровье, жизни и здоровье своих детей, нагосударственные нужды.

Вернёмся к разговору об эффективности государства. Основным критерием эффективности государства должно служить эффективность использования людских ресурсов, а значит эффективность использования семьи. Чем меньше времени и здоровья приходится тратить людям и их семьям на поддержание и развитие государства, тем эффективнее государство.

А зачем семье государство? Второй важной функцией государства является функция защиты семей и людей, проживающих на территории государства, от внешней агрессии, техногенных и природных катастроф, финансовых кризисов и т. п.. Государство аккумулирует ресурсы, для того чтобы сгладить негативные последствия от тех или иных неприятностей для своего населения. Государство - это выработанный в процессе эволюции механизм защиты семьи.

Государство должно заботиться о семье, также как земледелец заботится о восстановлении плодородия своих земель. Если государство о семье не заботится, то оно приходит в упадок и разрушается.

Семью можно рассматривать как возобновимый ресурс. Но у каждого возобновимого ресурса есть предел разрушения, за границей которого последующее восстановление данного ресурса становится невозможным. Есть такой предел и у института семьи, а значит есть он и у государства.

Государство, которое, разрушая семью, не заботится о её восстановлении, вынужденно брать на себя функции семьи по воспитанию детей, и пообеспечению членов разрушенных семей. Проблема в том, что функции семьи государству не свойственны, и выполнять качественно функции семьи ни одно государство никогда не сможет. В основе семьи лежит любовь и взаимное уважение, а в основе государства - сила и принуждение.

Пример России показателен. Непрерывное колоссальное разрушение института семьи в России на протяжении всего прошлого столетия, привело к появлению огромного числа детских домов, домов престарелых, психбольниц, тюрем, интернатов. А это значит, что разрушение института семьи в России привело к появлению огромного числа сирот, брошенных детей, одиноких стариков, людей психически неуравновешенных, преступников. Последствия такого катастрофического разрушения института семьи Россия будет расхлёбывать ещё не одно столетие.

В СССР и России власть никогда официально не признаваламасштабы разрушения института семьи и катастрофичность такого разрушения для государства. Не признаёт она всего этого и сейчас. Но «не признавать», совсем не значит «не осознавать». Власть в СССР и России всегда осознавала и осознаёт катастрофические последствия разрушения семьи. Не замечать этой катастрофичности невозможно.

На кого только в СССР и России не возлагали функцию воспитания подрастающего поколения: на церковь, на детдома, на пионерию и комсомол, на детсады и школы, на армию, на рабочие коллективы, на тюрьмы и лагеря. Толку не было! И быть не могло. И не будет.

Воспитание детей есть монополия семьи!

Если государство семью поддерживает, помогает ей восстанавливаться, без крайней нужды семью не разрушает, то в этом случае крепкая семья избавляет государство от множества несвойственных государству функций и позволяет значительно снизить затраты государства на контроль своей территории и своего населения. А значит, при бережном отношении к семье эффективность государства значительно повышается, и такое государство неизбежно будет получать конкурентные преимущества перед другими.

Если продолжать разговор об эффективности государства, то напрашивается ещё один вывод. Эффективность государства зависит от размера его территории. Небольшой территорией управлять легче. На небольшой территории легче навести порядок. Когда ты жёстко ограничен в людских и природных ресурсах, ты начинаешь бережно к ним относиться, ты начинаешь стараться использовать их с максимальным эффектом. Жесткие ограничения заставляют и учат думать;0)

Все мы знаем, как удобно пользоваться сотовой связью. Мы всё меньше пользуемся стационарными телефонами. Новых телефонных кабельных линий не тянут. Потому что дорого, неэффективно и неокупаемо. А сотовая связь, состоящая из множества небольших «сот», продолжает победоносно покрывать весь мир. Посмотрите на карту Европы. Маленькие страны-соты эффективно объединённые в одну европейскую систему. Посмотрите на Россию. Через всю её огромную территорию протянут один строго охраняемый священный золотой кабель вертикали власти. Только дозвониться по этому кабелю до власти мало кому удаётся.

И семья и государство состоят из людей.Люди приходят во власть из своих семей. Конечно же, власть людей меняет и не всегда к лучшему. Но основная беда в том, что из разрушенных семей в государственную власть приходят люди уже заранее готовые предавать интересы своего государства и своего народа ради своих сиюминутных интересов и выгодсвоего властного окружения. Государство разрушает семью, а разрушенная семья разваливает государство. Круг разрушения замыкается. И я не вижу в современной России сил, способных этот круг разрушения разорвать.